обманувшего ожидания.
Ничего.
Все, что я вижу, глядя на Джио Моретти, — это умиротворение.
— Сейчас она с ним, — говорит он.
— Но как же вы? — шепчу я.
Джио улыбается.
— Я не собираюсь терять ее снова, — говорит он и пропускает руку сквозь золотистый луч солнца, живой, сверкающий. — Она везде.
Я закрываю глаза и вижу Вивьен, оставившую Барбароссу за спиной. Он объят огнем, из него вырываются призраки. Вижу, как она начинает бежать.
— Мы опоздали.
— Это ничего. Время Вивьен пришло. Она была готова.
Мы выходим в холод, на улицу. Впереди меня идут Джио и медсестра. Часовня, скромное здание, находится ниже, на берегу озера. Тяжело представить ее там.
Я останавливаюсь. Дальше — только он. Они.
— Спасибо, Люси, — говорит Джио, — что снова свела нас вместе.
Хочу сказать что-то приличествующее случаю, но на сердце так тяжело, что я опасаюсь, что заплачу. Я киваю, беру его за руку, и он с благодарностью сжимает мою, прежде чем отпустить. Наблюдаю, как он идет к ней через лужайку. По озеру пробегает тихая рябь. По голубому чистому озеру. Я начинаю замерзать и поплотнее укутываюсь в пальто.
— Привет…
Макс проводит рукой по моему плечу и обнимает.
Мы стоим рядом, глядя, как расстояние от Джио до Вивьен сокращается. Джио не спешит. Теперь у них есть время, все оставшееся время.
Макс целует мои волосы, я прижимаюсь к нему и закрываю глаза. Я в безопасности.
— Ты хорошо поступила, — говорит он.
И, наблюдая за Джио, открывающим дверь часовни и ненадолго остановившимся, прежде чем исчезнуть внутри, я знаю, что это так. Я хорошо поступила по отношению к Вивьен и Джио.
Я хорошо поступила по отношению к себе.
Мама знала, что у меня получится, когда я сама этого не ведала. Когда я готова была сбежать, она остановила меня. Она знала, что я не сделала все, что могла, для Барбароссы — и для себя.
Мне суждено было разгадать эту загадку, найти ключ, который открыл передо мной дверь в будущее. Она знала, что наши миры — мой и Вивьен — должны соединиться. И это была она. Этот день, этот час, это место.
Я освободила Вивьен Локхарт, а она — меня. Одна судьба встала рядом с другой, прошлое сменилось будущим.
Я поворачиваюсь к Максу и целую его. Это самый страстный поцелуй в моей жизни, в нем все мое желание, обещание всего самого лучшего, что я могу дать другому человеку, и я его обязательно исполню.
— А это за что? — смеется он, поглаживая мою щеку.
— Мы оба живы, — отвечаю я.
— Мы такие, — улыбается он. — Пойдем.
Я беру его за руку, и мы вместе идем к его машине. Он согревает мои пальцы своими, одаривая улыбкой, которую я так люблю.
— Купить тебе мороженое? — спрашивает он.
— Слишком холодно!
— В таком случае лимончелло, — он обнимает меня на ходу, — немного согреет тебя.
Мы уезжаем от озера, и в глубине души я знаю, что Вивьен не была одинока, умирая. Она была с ним. Ее сыном. Она видела его лицо, а он — ее.
Они были вместе.
Это похоже на чудо, думаю я, когда мы, минуя зеленые холмы, выезжаем на дорогу. Чудо — рука Макса на моем колене. Небо, земля, неожиданные трели птиц февральским утром похожи на чудо. Чудо, что Вивьен обрела покой. И что конец ее истории может стать началом моей.
