– Да, они были могущественны, – подтвердил старик. – Они ведали пути магии и не были подвластны времени. Они создали империю, просуществовавшую тысячу лет. Говорил ли тебе кто-нибудь, что они были добры?
Ош попытался припомнить то, что слышал о верованиях людей.
– Они были благородны, так говорили мне.
– Но слышал ли ты хоть слово об их доброте?
– Нет, такого я не слышал, – ответил орк, и тогда его глаза зацепились за ту часть рельефа, где угадывались фигуры людей.
– Вот. – Алим поучительно поднял морщинистый палец, показывая, что они добрались до сути. – Память можно обмануть, но её нельзя убить.
Ош понял, что рельефы храма не повторяли эти изображения. Их сюжеты, сама их суть существенно отличалась. Здесь не было ни Великой войны, ни Чёрного легиона. Они посвящались повседневной жизни древнего народа: праздникам, развлечениям, восхвалению их величия. Чем больше Ош проникал в их суть, тем глубже он чувствовал жуть, пропитывающую всё его существо.
Как и в королевском храме, люди нашли своё место в скульптурной летописи мира Древних. Однако здесь их роль была бесконечно далека от светлого образа наследников, принявших мир от благородных и всесильных пращуров.
– Изрекай нормально, старик, – не выдержала Зора, – мне надоели твои игры в слова.
– Как пожелаешь, – по лицу Алима пробежала снисходительная улыбка, – никто никогда не говорил вам, что Древние были добрыми, потому что на самом деле это было не так.
Когда старик произнёс это, Ошу показалось, что скульптуры сверкнули на него своими холодными, хищными глазами.
– Но я слышал, что они были благородны, – возразил орк.
– Правители людей тоже благородны, но это не мешает им творить чёрные дела, – усмехнулся старик. – Уж здесь-то ты можешь поверить мне на слово.
– Ты сам говорил, что они спасли людей от богов, – вспомнил Ош. – Спасли от чудовищ.
– Вот именно, – подтвердил Алим. – Чтобы одолеть чудовище, нужно другое чудовище. Поэтому люди и послали вас сюда, в землю чудовищ. Однажды они призвали Древних, чтобы те спасли их от богов, что те и сделали. Нужно ли говорить, что после этого спасители не пожелали уходить. Люди же не могли прогнать их, ведь они были слабы.
– Так вот что произошло. – Ош осветил часть барельефа, изображающую сотни крохотных фигур, тянущие за собой огромные угловатые глыбы.
– Да, – подтвердил старик, – империя Древних была построена кровью и потом человека, ордами невольников.
– Что нам-то до всего этого? – спросила Зора. – Дела людей нас не касаются. Да ещё и такие старые.
– А вот здесь ты ошибаешься, охотница, – возразил Алим. – Каждый народ должен знать свою историю, чтобы не допустить её повторения.
– Повторения? – недоумённо переспросил Ош. – Подожди, не хочешь ли ты сказать…
– Вы никогда не думали, что случилось с Древними? Никогда не пытались понять, откуда появились орки? Почему люди испокон веков столь люто ненавидят вас? Отчего охотятся на вас, как на зверей? Я говорил вам, что память можно обмануть, но убить её невозможно. Так или иначе, она всегда найдёт путь в сердце человека.
Кусочки головоломки сложились воедино.
– Этого не может быть, – произнесла Зора, поняв, к чему клонит старик.
Алим остановился, осветив центральную скульптурную группу, изображающую Древнего, держащего в изящных руках шар, вероятно символизирующий мир.
– Я Алим Тёмный, приветствую вас в этом месте, народ чёрной крови, – произнёс он с мрачной торжественностью жреца, выполняющего священное таинство обряда. – Добро пожаловать домой!
В повисшем безмолвии угадывался низкий, монотонный звук, словно пробирающий до самых костей.
– Вы слышать? – спросил Каршас, которого, похоже, не особенно волновали судьбы и прошлое великих народов. – Там.
И он указал вперёд. Проход в основании величественного изображения древнего властелина мира привёл орков в извилистые подземелья. Ведомые загадочным гулом, они скоро увидели свет, мерцающий в конце высокого стрельчатого тоннеля.
Зал, в который они вышли, был колоссален. Сверху донизу его пронизывало круглое жерло исполинского колодца. Вдоль гладкой каменной кромки торжественно возвышались огромные безликие фигуры, которые почему-то казались значительно старше этого места. В центре колодца, лишённая всякой видимой опоры, парила ослепительная кристальная колонна. Луч голубого пламени, веками бьющий в тёмные небеса, зарождался где-то в недрах этого сияющего самоцвета.
– Это оно? – только и мог спросить Ош, заворожённо глядя на мёртвый свет.
– Полагаю, что да, – подтвердил Алим голосом, в котором причудливым образом смешались восхищение и тревога.
– Что-то мне подсказывает, что мы не сможем сломать эту штуковину, – озвучила свои опасения Зора.
– И трогать её не хотеть, – вторил ей Каршас.
