Просто стоял и молчал. Молчал и стоял! А я сидела и… дрожала уже на пару с Жориком. Попутно пыталась придумать слова извинения, но нет, гордость пойти на такой шаг не позволяла. И она оказалась гораздо сильнее, нежели инстинкт самосохранения.
– Ясь? – после нескольких минут тишины, позвал Морис.
Я подумала и притворилась, будто никакой Яси вообще не знаю.
Только верховный отстать не пожелал…
– Ясь, а давай поговорим, а?
Разумеется, следовало промолчать, но любопытство подвело – встрепенулось и навострило ушки. В результате я спросила:
– О чём поговорим?
– О тебе. Обо мне. О нас.
– А?
Мою растерянность встретили новой милой улыбкой. Кажется, ничего особенного, однако желание исчезнуть усилилось!
Только бежать было уже некуда, и Морис данным обстоятельством воспользовался. Переступив через полоску оставшегося от двери пепла, маг, прихрамывая, приблизился к стулу, на котором я сидела, и настойчиво протянул руку.
– Мм-м… – Я сделала глубокий вдох и отрицательно качнула головой.
Увы, но ведьму не услышали! Вернее, услышали, однако принять её мнение в расчёт не пожелали.
– Если не хочешь по-хорошему, – наклонившись, шепнул Морис, – будет по-плохому. Сама не пойдёшь – возьму за шкирку и отведу.
Он не шутил. То есть вообще, ни разу! От этого как-то совсем жутко стало… Настолько, что мы с Жориком издали дружный панический писк.
А потом встали и, подарив Дотсу Лардару жалобный взгляд, грустно направились к двери и ничуть не удивились, обнаружив, что от коллег по министерству рыжий не отличается. В смысле, попытки спасти ведьму Дотс не предпринял…
Когда очутилась в коридоре, настроение вообще в пропасть рухнуло, и такая безнадёга накрыла, что хоть волком вой.
– Один ты у меня остался, – шепнула я Жорику, и хорёк чихнул, подтверждая – всё правда.
– Ты ещё заплачь, – фыркнул нагнавший нас Морис.
Угу. Щас. Вот чего, а этого точно не дождёшься.
Я была убеждена, что Морис поведёт обратно – по коридору, через приёмную, в собственный кабинет. Однако верховный поступил иначе – крепко ухватил за руку и потащил к уводящей на нижние этажи лестнице.
Немногочисленные сотрудники министерства магии, которые на этой лестнице встречались, смотрели на нас ну очень большими глазами, как бы намекая, что слух о происшествии уже разлетелся.
Мориса эти взгляды не задевали, меня – тоже.
Едва решила, что направляемся к выходу из здания, зеленоглазый заставил свернуть. Очень скоро я обнаружила себя в просторном светлом зале, заставленном многочисленными столиками.
По правую руку находился длинный закрытый стеклом прилавок, в воздухе витали ароматы выпечки и прочей еды.
– Это столовая? – спросила удивлённо.
– Нет, камера пыток, прикрытая магической иллюзией, – отозвался Морис.
В голосе прозвучали отчётливые нотки раздражения, и я с удивлением обнаружила, что маска благодушия плавненько с брюнета сползает. Это заставило напрячься ещё больше, но главная метаморфоза ждала впереди.
Мы миновали столики и зашли в отдельную, огороженную золочёными столбиками зону. Там тоже столы располагались, только другие – более презентабельные, накрытые белоснежными накрахмаленными скатертями.
– Садись, – приказали мне, и я благоразумно подчинилась. Жорика усадила к себе на колени и успокаивающе погладила по ушастой голове.
Хам зеленоглазый разместился чётко напротив, затем махнул девушке в пышном переднике.
Пока подавальщица спешила к нам, верховный поинтересовался:
– Чай? Кофе? Коньяк? Закуски?
– Мм-м, – протянула я. Потом подумала и сказала: – Нет, ничего.
Мужчине ответ не понравился, и как только сотрудница столовой оказалась рядом, прозвучало:
– Большую порцию мороженого для девушки и кофе для меня.
Подавальщица сделала книксен, но прежде чем уйти, кивнула на Жорика…
– А этому – яду, – заявил маг.
Пришлось очнуться и взять ситуацию в свои руки.
– Он клубнику любит. Принесите, если есть.
Девица вновь присела в книксене и вот теперь удалилась. Очень хотелось крикнуть: нет, нет! Останьтесь, пожалуйста! Но…
