– Не знаю с кем, но слышала.
Он немного помолчал, обдумывая свою оправдательную речь.
– Понимаешь, он такой тип, которому нельзя говорить правду. Он все равно вывернет все наизнанку. Поэтому ему все говорят только то, что он хочет слушать. Вот и я сказал то, что он хотел. Только чтоб отстал.
Меня его доводы совершенно не убедили.
– Чтобы отстал, говорят совсем другие слова, а не поливают грязью тех, кто дорог. Это аксиома, не требующая доказательств. – Выходило слишком по-менторски, ну и пусть. Заслужил. – А с грязью смешивают тех, кого хотят использовать и не более того.
– Ты не права… – он забежал вперед, пытаясь остановить, и как-то по-собачьи заглядывая в глаза.
– Успокойся, пожалуйста, я никому не скажу! – обнадежила я его, презрительно усмехнувшись. – Отстань только, достал уже!
Он схватил меня за предплечья, остановил и тряхнул.
– Да говори кому хочешь, хоть этому дяде своему, хоть дьяволу! Выслушай только! – говорил он громко, никого не стесняясь, и на нас стали оглядываться.
Я публичности не люблю, поэтому тихо попросила:
– Не устраивай сцен, пожалуйста. К чему эта театральная постановка?
Он сильнее сжал мои руки, плечи стало больно.
– Ты мне ни на грош не веришь?
– Естественно. Почему я вдруг должна тебе верить?
– Потому что я не вру. Ты мне в самом деле нравишься. Очень. Пойми, я не ухлестываю за девицами, если нет надежды на взаимность.
– Взаимность? Уместнее будет сказать: на успех. В постели.
– Пусть так. Но с тобой все иначе. Поверь мне!
В его голосе звучал надрыв, но меня это ни в чем не убедило.
– Ты на жене натренировался так красиво лгать?
Он отпустил меня и зло сплюнул с досады.
– Такое чувство, что ты меня просто не слышишь. Ну, я зря ляпнул Гаврилычу эту лажу, ну и что? Теперь всю жизнь каяться?
– Я понимаю, тебе очень дорога карьера, но, может, ты ее не с моей помощью делать будешь, а? Может, просто работать получше? Говорят, помогает. Иногда. – Да, я издевалась, но ведь жизнь это зеркало, кто скажет иначе?
Павел резко выдохнул, как от удара под дых.
– Ладно, я уйду. Нам обоим надо остыть. Но поверь – дороже тебя у меня никого не было. Наверно, я влюбился. И не нужно строить такие неверящие гримасы, Катя. Для меня и самого это дико. Но что случилось, то случилось. И рано или поздно, но ты это поймешь. И примешь. И ответишь. Я упорный, я этого добьюсь. И учти, я делаю это вовсе не из-за карьеры. А только для себя. Потому что мне без тебя плохо.
И он ушел, а я горько вздохнула. Вот если бы эти слова мне сказал другой человек… но чего нет, того нет. И не нужно мечтать о несбыточном.
Домой идти не хотелось. Пустые стены, да и поесть совершенно нечего. Теперь у меня нет бабушки, и никто уже больше не сварит мне с любовью и заботой невероятно вкусной манной кашки.
Черная дыра в душе стала еще больше, угрожая затопить весь белый свет.
И чего я так переживаю? В соответствии с пословицей: соломинка переломила хребет верблюду? Как-то я себя неправильно веду. Бабушка мне всегда внушала, что подобное тянется к подобному – слезы к слезам, радость к радости, деньги к деньгам. Значит, надо радоваться, а не хныкать. Вот и буду радоваться! И начну прямо сейчас!
Пошла на соседнюю улицу, зашла в огороженное маленьким барьерчиком уличное кафе, заказала пиццу, стандартную «Маргариту», и чай с абрикосовым вареньем. Девочка в форменном платье, наверно, подрабатывающая в кафешке студентка, быстро принесла заказ, и я принялась есть, рассеянно глядя по сторонам.
Настойчиво зазвонил телефон, мелодия была незнакома, и я не сразу врубилась, что звонят мне. Посмотрела на дисплей, номер я не знала. Опасливо ответила, и навстречу мне из телефона понесся звонкий голос Лизоньки:
– Катюшка, привет! Я с телефона Ильи звоню, так что не пугайся. Мы с ним в Волгограде, может, встретимся? Ты сейчас где?
Я растерянно перевела взгляд на стену дома, где красовался адрес в синей пластиковой ракушке, и прочитала его.
– Ладно, жди нас там, мы скоро! – и Лиза отключилась, радостно хохотнув.
Я была и рада, и не рада. Мне ужасно хотелось поболтать с Лизонькой, узнать, как у нее дела, и, что греха таить, расспросить ее о Максе. Но Илья вряд ли будет рад разговорам о бывших поклонниках жены. Утешив себя тем, что хоть на чужое счастье полюбуюсь, принялась ждать чету Зайцевых.
Чтоб не сидеть перед пустым столом, расплатилась за заказ и попросила принести еще чаю. Он и в самом деле был очень вкусным.
Минут через двадцать к кафешке подъехало такси, и из него вышел Макс! Высокий, стройный, в рубашке с коротким рукавом, в светлых брюках,
