Звезду-убийцу мы нашли быстро. Крошечный, но мощный магнетар[5], окружённый слабо светящейся туманностью – всё, что осталось от огромной массивной звезды на окраине Галактики. Взрыв, случившийся четыре тысячи восемьсот лет назад, разнёс в клочья звёздную оболочку, превратив ядро в маленький, километров тридцать в поперечнике, но очень тяжёлый шар, состоящий из чрезвычайно плотного «нейтронного вещества». Магнитное поле этого быстро вращающегося шарика было таким плотным, что не излучало в радиодиапазоне. Только жёсткий рентген и гамма. По этим следам мы преступника и вычислили.
Обнаруженной нами системе крупно не повезло оказаться аккурат на одной оси с тяжёлой звездой. Когда той пришёл закономерный карачун, произошёл самый мощный из известных во Вселенной взрывов – гамма-взрыв. Ядро умирающей звезды при этом начало вращаться с умопомрачительной скоростью, проваливаясь само в себя и уплотняясь до состояния нейтронного вещества, а оболочку разорвало и разнесло по окрестностям колоссальным выбросом высвобождаемой энергии. Причём если само вещество разлеталось как получится, то излучение было строго направленным в две стороны вдоль оси бешено крутящейся звезды, ибо магнитные поля там в тот момент зашкаливали за всё разумное. Сколько ни мечтают исследователи лично понаблюдать за взрывом сверхновой, никто не рискует. Там даже защищённая техника гибнет уже на стадии первичного сжатия оболочки, не успев передать данные, что уж говорить о кораблях с живыми существами на борту. Утешало то, что у тяжёлых звёзд, которые способны на взрыв сверхновой, редко встречаются планетные системы, и ещё реже эти планеты бывают населены сколько-нибудь сложной жизнью. Но боже помилуй те системы и их обитателей, которые окажутся на пути смертельного гамма-луча.
Просто вообразите, что вся энергия Солнца, излучённая в пространство за всю его жизнь, концентрируется в двух относительно тонких потоках и выбрасывается в космос в течение пары минут. Представили картину? А теперь представьте, что произойдёт с населённым миром, оказавшимся на пути гамма-луча. Не можете представить? Тогда я расскажу как свидетель.
Оказавшимся достаточно близко, в пределах пары тысяч световых лет, можно даже завидовать. Умрут быстро, возможно, так и не поняв, что произошло. Гамма-выброс попросту сорвёт атмосферу и, как выразился Щербаков, выжжет поверхность на глубину километра. Тем, кто окажется на пути луча дальше, приблизительно до восьми тысяч светолет, предстоит в полной мере «насладиться» разрушением экосистемы и гибелью цивилизации. Причём чем технологичнее цивилизация, тем страшнее её смерть. Электронику сильный гамма-всплеск, например, выжигает напрочь. Она становится первой жертвой луча-убийцы, вместе с защитными слоями атмосферы. Резко повышается ионизация, воздух планеты наполняется осколками разрушенных молекул, которые начинают вступать в реакцию с чем попало и зачастую образуют токсичные вещества. Исчезает озоновый слой. Ультрафиолет от центральной звезды системы начинает выжаривать поверхность и верхние слои океана, убивая основу пищевой пирамиды – микрофауну и планктон. Нарушается тепловой обмен планеты – неважно, водный или атмосферный – и климат сходит с ума. Гибнут растения, животные. Словом, воцаряются мор и глад. Разумный вид может ещё какое-то время существовать в подземных коммуникациях на старых запасах, но очень недолго, если не сумеет создать хотя бы примитивные производственные циклы в своих убежищах. Но даже в этом случае аборигенов ждёт медленная деградация и вымирание в перспективе десятка поколений. Цивилизация в её прежнем виде гибнет в любом случае.
Гамма-всплеск длится несколько десятков секунд. Последствия же его могут проявляться десятки и сотни тысяч лет, пока природа не залечит раны. Но пострадавшей цивилизации всё равно. Она до этого светлого момента не доживёт.
Защищаться от этой напасти – гамма-взрывов – не умели даже в Содружестве планет. Но несколько рас имели технологии, способные в обозримый период – тридцать-сорок лет – вычистить атмосферу, воссоздать озоновый слой и запустить процесс восстановления биосферы, пусть даже при помощи генной инженерии. Поговаривают – и я почему-то верю этим слухам – будто подобные технологии те расы создали после самоубийственных междоусобных войн. Выжившие поумнели и сделали правильные выводы, мол. Последствия удара гамма-луча по населённой планете были сходны с последствиями ядерной войны, правда, куда масштабнее, а значит, эти технологии вполне применимы и здесь.
Пока экипаж, подавленный созерцанием убитой планеты, занимался сбором и анализом образцов, мы с Томом нанесли обнаруженный магнетар на карту и присвоили номер. Тогда стало понятно, почему эта сверхновая стала для нас открытием. До Земли свет взрыва дойдёт лет через сто, и, слава богу, Солнечная система находится в стороне от его оси. Да и то свет будет, мягко говоря, приглушённым из-за довольно плотной тёмной газопылевой туманности в районе нашего звёздного рукава… Через сто лет астрономы Земли засекут гамма-всплеск и может быть успеют навести на него широкодиапазонные телескопы. А может, будут ждать это событие, опираясь на наши данные. В любом случае для людей это будет просто возможность понаблюдать за взрывом сверхновой в режиме онлайн. И мало кто будет знать, что он уничтожил высокоразвитую цивилизацию.
Мне сорок шесть лет. Может быть, когда я пошёл в школу, на этой планете ещё процветала развитая раса. Они о чём-то мечтали, на что-то надеялись, воспитывали детей, строили планы на будущее. У них за плечами были миллионы лет эволюции, тысячи лет культуры. И всё рухнуло за пару минут, когда их небо загорелось.
Вот так и появляются мысли о ничтожности человека перед лицом космоса. М-да.
Эрнест только что получил трёхмерное изображение хорошо сохранившегося скелета аборигена, и троица учёных засела за терминал – восстанавливать его прижизненный облик. Я при этом хмуро посоветовал поискать не только целые скелеты, но и произведения искусства, где этот самый облик мог быть запечатлён в самых разных ракурсах. Моё предложение сочли дельным, и я выпустил рой ботов-разведчиков над самым крупным городом планеты, посчитав его столицей. Если здесь культурные или религиозные традиции не запрещали изображать живые существа, как это делают
