– Да, господин адвокат. В вашем распоряжении полтора часа и ни минутой больше. Ровно в десять начнется судебное заседание. – Епископ Нидер был полон ощущения собственной глубокой правоты и, казалось, напитывал им окружающих, весьма нервничавших перед началом процесса по обвинению в колдовстве, которых в этой местности ранее никогда не бывало.
Через час Якоб Фидлер вновь появился в кабинете.
– Господин Нидер, нам… – начал адвокат.
– Ваше преосвященство! – Глаза выросшего напротив адвоката верного Ульриха пылали гневом. – Так подобает обращаться к епископу святой Церкви!
Не обращая внимания на искрящегося ненавистью слугу, Фидлер продолжил:
– Нам надо переговорить перед началом процесса.
Епископ Нидер с удивлением поднял глаза на адвоката, чье лицо светилось решимостью:
– Господин адвокат, я не вижу предмета для разговора. Все предельно очевидно.
– Я не понимаю, на основании чего вы заключили эту бедную женщину в каземат и собираетесь ее судить! – Голос был тверд, было ясно, что он не намерен отступать.
– Не понимаете? – Казалось, епископ искренне удивлен. – Ну тогда я поясню вам. Все очень просто. Ведьму мы будем судить на основании светских и церковных законов, обязательных для всех подданных империи. У нас есть сообщение бдительного горожанина, уличившего ведьму, после получения которого мы начали проверку, в ходе которой удостоверились в истинности подозрения. Два достойных доверия человека свидетельствуют против этой ведьмы, а обыск в ее доме дал нам и множество неопровержимых улик ее сговора с бесами. Под грузом множества столь неопровержимых доказательств ведьма и сама во всем призналась. Со всеми документами вы, уверен, уже ознакомились, так что оставьте дешевые трюки для иных процессов, этот ведет инквизиция, и здесь ваши уловки не помогут, адвокат. – Епископ Нидер был величав и суров, каждая его черточка, морщинка, жест лучились уверенностью и непогрешимостью.
– Но постойте, – адвокат Фидер под множеством свинцовых взглядов, нацеленных на него, казалось, частично утратил свою уверенность, в его движениях и мимике появилась какая-то суетливость, – вы угрожали Ангелине Бранкович, вынуждая ее оговорить себя, не давали ей спать в течение трех дней и, что самое главное, неоднократно подвергали пытке, хотя в законе четко оговорено, что пытка применяется лишь один раз и не дольше пятидесяти минут! А имен свидетелей, что указали на госпожу Бранкович, нет в предоставленных вами материалах. Я требую объяснений. – Скрестив руки на груди, Якоб Фидлер застыл в наигранной позе, высоко подняв подбородок и устремив взор поверх голов присутствующих.
– Господин адвокат, простите, не потрудился запомнить ваше имя. Мне кажется, вы стремитесь причинить вред справедливости. – Епископ окинул своего визави презрительным, ошпаривающим взглядом. – Вы, очевидно, жаждете пустых словопрений, к коим имеете большую склонность, что выдает вашу заинтересованность. Вы хотите затянуть начало процесса, добиться его переноса? Вам это не удастся, так же как не позволим мы вам и затянуть судебное следствие. – Слова он цедил сквозь зубы, выказывая все свое презрение. – В процессах против еретиков, каковою, без сомнения, является ведьма по прозвищу Драговичанка, которую вы столь неосмотрительно вызвались защищать, – мы еще разберемся позже в причинах, сподвигнувших вас на это, – предписывается действовать просто и избегать формальностей, так как дела эти предельно очевидны. Вот ведьма, – епископ взмахнул руками, – вот факт колдовства, подтвержденный ее чистосердечным признанием, доказательствами и показаниями свидетелей, что еще нужно? Кстати, вы знаете, – епископ хищно подался вперед, – что я могу обвинить вас в покровительстве еретикам и на этом основании отлучить от Церкви? Понимаете, какие последствия это вызовет?
Он вперил немигающий взгляд в адвоката. Тот его выдержал и с достоинством, заслуживающим всяческого уважения, повторил:
– И все же я настаиваю.
– Ну что же, – епископ плотоядно усмехнулся, – раз вы настаиваете… – Последнее слово он будто бы протянул сквозь плотно сжатые зубы. – Во-первых, мы не угрожаем, а увещеваем, как предписывают все законные установления. Процедура insomniae torrentum, кою вы поименовали примитивным лишением сна, применяется также вполне законно из следующих соображений. Ведьмы, как нам хорошо известно, могут перемещаться во сне. Если дать ей уснуть, пока не закончено следствие, она предупредит других, еще не выявленных нами ведьм в округе, – кстати, вы знаете, что ей помогала ее внучка, приобщенная к ведьмачеству, она бросилась в бега, но мы ищем ее и, без сомнения, скоро найдем, – тем самым способствуя тому, чтобы они ускользнули от карающей руки закона, церковного и светского. Но самое главное, что во сне она может получить инструкции от рогатого! – При этих словах он с отвращением сплюнул. – Теперь про пытки. Вот что говорит ваш коллега Карпцов, с его фундаментальными трудами в области юриспруденции вы, несомненно, знакомы… – Поднявшись из кресла, епископ Нидер повернулся к книжному шкафу и снял с полки увесистый том, уверенно раскрыл нужную страницу, и вновь развернувшись к оппоненту, принялся громко читать: –
