Доктор остановился и захлопнул книгу.
– Если вы очистите сей текст диковатого баварского рыцаря от архаичной шелухи и не совсем забыли университетский курс латыни, то сможете сложить два и два.
– То есть никаких обезьян Дарвина, все же теория посева? – Разумеется, я изрядно поражен, но версия о серьезной невменяемости библиофила меня все еще не покидает.
Профессор степенно поправил очки:
– Нечто посередине. Давайте сперва закончим с бедным Вольфрамом. Кстати, это его рисунок вы видели. К концу жизни бедняга совсем помешался и отказывался носить костюм соответствующей эпохи. Традиционно считается, что на написание «Парцифаля» его сподвигли занятия алхимией и встреча с тамплиерами. Но в реальности это был совсем иной орден. Он сталкивался с нами. «Парцифаль» – это то, что он смог вынести из нашего общения, опять же с поправкой на архаичность его средневекового сознания. Точно так же и вам объясняю на том уровне, на котором вы способны воспринимать истину. Помните, какое летосчисление отменил царь Петр Алексеевич?
– Конечно же, от сотворения мира. – Резкий переход немного сбил меня с толку.
– Под миром понималась не планета, а общность людей. Ты же в курсе, что отличает человека от животного? – Собеседник незаметно перешел на «ты», появились покровительственные нотки.
– Конечно – душа.
– Вот! – Профессор назидательно поднял палец вверх. Правильный ответ. – Сотворение мира – это появление первых одушевленных особей, условных Адама и Евы. Помнишь, «в начале было Слово»? Кстати, Арий Александрийский учил, что смысл Творца был Логос. Священные тексты – это правила жизни, соблюдая которые можно активизировать ту субстанцию, что определяется как «душа». Блаженный Феофилакт Болгарский прямо писал о сотворении Адама из глины и воды. Сотворить голема, или, как сейчас говорят, клона, совсем не сложно, так же как и направить эволюцию определенного вида приматов в нужном направлении, форсировать эту эволюцию через генные изменения. Сложно вложить в это существо правильную программу так, чтобы он действительно стал «образом и подобием».
– Что-то вроде прогрессорства у Стругацких? – Немного робею перед такими масштабными истинами.
– Не сомневался в вас. – Герр доктор явно доволен и почему-то снова переходит на «вы». – Очень меткая аллегория, Борис и Аркадий были превосходными учениками.
– То есть вы хотите сказать, что на Земле работают прогрессоры?
– Вы знаете верный ответ. Просто идите от обратного. Отслеживайте единый резонанс, проходящий сквозь всю историю человечества. Священные тексты, архитектура, археологические находки, единая мифология разных цивилизаций. Вы задумывались об изначальном Откровении? А ведь возникали религии в разных уголках мира, абсолютно изолированных друг от друга. А значит… – Он не закончил фразу, лишь выразительно пожал плечами. – Не более чем каргокульт. Изначально, безусловно, он сыграл решающую роль в вочеловечивании наших предков. Но фактология схожа с той, что послужила основой верованиям в Джона Фрума в Меланезии. Делайте поправку на архаичность предков, и ответ на ваш вопрос будет очевиден. – Усмешка и лукавый взгляд поверх очков.
– И вы?.. – Я уже почти верю ему.
– Нет-нет, что вы, молодой человек. – На его лице играет усмешка. – Я такой же, как и вы, просто знаю чуть больше, живу чуть дольше и слежу за равновесием.
– Равновесием чего, герр доктор? – Вопросы переполняют меня.
– Этого мира, его истории. – Он снимает очки и протирает стекла замшей.
– А чем тогда заняты ОНИ? – Мне кажется, я практически кричу, открывающиеся горизонты возбуждают интерес.
Герр Шмидт не спеша водрузил очки обратно на нос и после секундной паузы, вздохнув, принялся отвечать:
– Еще Ницше заметил, что эксперимент оставлен без контроля. Многие размышляют об ИХ конечной цели. Вы когда-нибудь задумывались об Эдеме?
