предложение, думай, как поступить, только не долго. Я жду…
– Капитан, а ты ничего не попутал? Я спокойно возвращался к себе в гостиницу, когда услышал стоны раненого человека, подошёл к нему и оказал посильную помощь, вызвав «скорую». Вот тогда и появились эти четверо мордоворотов и напали на меня с ножами, за что и были мною биты, – ответил Бобер, прекрасно понимая, что его ответ полицейскому совсем неинтересен.
– А вот четверо потерпевших утверждают обратное, это ты на них напал, и у них имеются свидетели твоего преступления, так что отпираться тебе бесполезно, – нагло ухмыляясь, произнёс дознаватель и поинтересовался: – Я так понимаю, ты отказываешься писать явку с повинной?
– Правильно понимаешь, капитан, я писать и подписывать ничего не буду.
– Зря ты так, Бобров, зря. Я тебе предлагал поступить разумно, но ты отказался, – разочарованно произнёс полицейский, нажимая кнопку вызова постового.
Уже уходя из кабинета, Бобер обернулся и, весело ухмыльнувшись, произнёс:
– Капитан, ты зря деньги у бандитов взял, отработать заказ тебе однозначно не удастся, встанут они у тебя поперёк глотки. Можешь даже не сомневаться.
– Немедленно увести в камеру! – нервно отдал приказ дознаватель сержанту, с подозрением посматривающему на капитана.
Оказавшись в камере в компании ещё двоих каких-то бродяг, Бобер вызвал Марго и попросил соединить его с генералом Гудзой.
– Где ты сидишь?! – недоверчиво переспросил Дикий Вепрь.
– В обезьяннике двенадцатого отделения полиции, по обвинению в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений пятерым лицам, четверо из которых сами на меня напали, когда я оказывал помощь пострадавшему.
– Хорошо, я сейчас направлю людей из отдела службы собственной безопасности, и, если всё так и есть на самом деле, пусть пеняют на себя, главное ты сам никаких резких движений не делай. Ты меня понял?
– Я вас хорошо понял, буду ниже травы, тише воды.
Отключив связь, Бобер оглядел своих сокамерников и понял свою ошибку. Он забыл включить защитное поле, и его было прекрасно слышно.
– Слушай, мужик, может, ты и нас вместе с собой отсюда вытащишь? Поверь, мы с братишкой тебе долг честно отработаем, – поднявшись на ноги, поинтересовался один из них.
– Может, и вытащу, – проговорил Бобёр, задумчиво рассматривая фигуру этого человека, и неожиданно для себя спросил у него: – Тебя как зовут?
– Моё имя Борис, но я давно привык к своему армейскому прозвищу «Тюлень», а это мой брат Артём по прозвищу «Кузнец».
– Давно демобилизовались?
– Четвёртый месяц пошёл, как расформировали наш 446-й десантно-штурмовой полк, а мы с братом там служили в разведывательно-диверсионной роте, – с печалью в голосе ответил Борис, с тоской поглядывая на небо, виднеющееся сквозь зарешеченное окно.
– Жаль, я слышал, хороший полк был, а как вы сами в обезьяннике оказались-то?
– Появился тут пару лет назад один бандит, по прозвищу «Серый». Кто он на самом деле, никто не знает, но его люди практически под себя весь район подмяли, обложив многих данью, а из местного отделения полиции практически свой филиал устроили, купив с потрохами всё руководство, а кто не был согласен, выпроводили под разными предлогами. Так вот его люди всех, кто возвращается из армии, вербуют в свои ряды, а если человек не соглашается, его по-тихому подрежут в какой-нибудь тёмной подворотне или на нары отправят, припаяв срок за чужое преступление. Мы не согласились, оттого и попали сюда.
– Вот, оказывается, какие дела в столице происходят, – задумчиво проговорил Бобер и спустя пару минут поинтересовался: – Такие дела только в этом районе происходят или по всему городу?
– Такие дела не только в Санкт-Петербурге происходят, но и вообще по всей стране. Где-то лучше, где-то хуже, но примерно везде одинаково.
– Честно говоря, не знал, – признал капитан с некоторой растерянностью в голосе. – Последнее время по окраинам человеческих миров скитался и о том, что происходит в стране, я практически ничего не знаю.
– Мы бы и сами из столицы куда-нибудь на окраины подались, подальше от всего этого зоопарка, – произнёс до этого молчавший Артём.
– Ладно, держитесь меня, надеюсь, мой адвокат сработает как надо, и мы выйдем на свободу.
Спустя двадцать минут постовой вновь вывел Бобра, но на этот раз его не повели в кабинет дознавателя, а привели в подвальное помещение, где его ждали трое, и это были не сотрудники полиции.
– Козырь, это он! – заорал один из тех, кто напал на него в подворотне, показывая на капитана нервно дрожащим пальцем.
– Значит, это ты не хочешь писать явку с повинной? Зря, парень, это обойдётся тебе слишком дорого… – поднимаясь с лавки, прикрученной к бетонному полу, проговорил громила, разминая приличных размеров кулаки.
Поняв, что сейчас с ним будут делать, Бобер, как учили в академии, незаметно пошевелил мышцами рук, скованных за спиной стальными браслетами, и, сняв их, дождался, когда к нему вплотную подойдёт Козырь и сделает замах. Не став больше ждать, капитан отбросил в сторону наручники и,
