бойцы.
– Как там наш клиент поживает? – поинтересовался у Кузнеца майор, удивившись такому настрою его бойцов.
– Ещё немного, и его голыми руками в бараний рог скрутим и фарш из него сварганим, – со злостью сжимая кулаки, ответил бывший разведчик, чуть отвернув взгляд в сторону.
– С чего бы?
– Больно сильно по матушке шельмец посылает, грозя нам всякими страшными карами, если его не выпустят.
– Ну, что ж, пойдем ему спесь собьем и покажем, что с ним будет, если не расскажет, кто его на самом деле послал, – хищно усмехнувшись, ответил Бобер и, войдя в камеру, услышал страшную ругань в свой адрес:
– А ну развяжи меня, урод! Ты не знаешь, с кем связался и что с вами со всеми будет, если с меня хоть один волосок упадёт!
– Ой, боюсь-боюсь, прямо поджилки от страха трясутся! – в притворном ужасе воскликнул майор, прижав руки к груди.
– Тогда быстрее освобождай! – грозно прорычал пленник, явно принявший на веру его последние слова, что прямо указывало на его недалекий ум, не позволивший уловить иронию в голосе.
Не меняя выражения лица, Бобер подошёл к нему вплотную и ребром подкованной подошвы армейского ботинка нанёс несильный удар по губам, из которых лились ругательства. Мгновенно заткнувшись, «кинематографист», забулькав кровавыми пузырями, свалился на пол, выплёвывая выбитые зубы.
Присев возле него, майор правой рукой схватил пленника за грудки, а левой, достав кусок клейкой ленты, наложил его на лоб мужика таким образом, чтобы его веко не могло закрываться. Оглядев получившийся результат, майор достал десантный тесак и заговорил:
– Слушай меня внимательно, если ты сейчас мне всё расскажешь, я сохраню твою жизнь и даже здоровье, а если откажешься, пеняй на себя, обратно к себе домой ты не вернешься уже никогда. Где-нибудь тут недалече тебя прикопаем и забудем.
– Да пошёл ты!
– Неверный ответ, – с ехидной усмешкой произнёс майор и стал медленно приближать кончик лезвия ножа к глазу.
– А-а-а! – в ужасе завопил пленник, пытаясь извиваться всем телом.
Почти прикоснувшись к зрачку блестящим лезвием, Бобер ещё раз поинтересовался:
– В последний раз спрашиваю, ты будешь говорить?
– Хорошо, я всё скажу!!
– Говори, кто тебя послал? – задал майор очень интересующий его вопрос и немного отвёл в сторону хищно блестевшее лезвие.
– Дай слово, что не убьешь меня.
– Моё слово крепко.
– Да, Гриня предупреждал быть с тобой предельно осторожным, а я не прислушался, а зря… – поникнув всем телом, негромко пробормотал пленник.
– Подожди, тебя что, Гриня по мою душу послал?! – поражённо выкрикнул Бобер и, отпустив «кинематографиста», вложил нож обратно в ножны.
– Он самый, только, скорей всего, Гриня выступал посредником, выполняя чей-то заказ. Это его обычная манера.
– Ну, допустим, я тебе поверил, но, в таком случае, зачем ты какого-то реального «хозяина» телеканала упоминал?
– Не знаю, так Гриня распорядился, – успокаиваясь, ответил пленник, пытаясь сорвать клейкую ленту, мешающую опуститься веку.
Равнодушно посмотрев на мучения несостоявшегося убийцы, Бобер всё же нагнулся и, не церемонясь, сорвал её и задал новый вопрос:
– Интересно, ты какого лешего согласился на меня покушение устроить?
– Должен я ему два миллиона рублей, и он пообещал их списать.
– Понятно, непонятно другое… Как ты умудрился на занимаемую должность влезть, или кто помог?
– Никуда я не влезал, на телеканале в занимаемой должности четвёртый год работаю.
– Возможно, но откуда у тебя такие профессиональные навыки?
– Так, до того, как я стал на телевидении работать, двенадцать лет в Иностранном легионе прослужил, а, выйдя в отставку, на Гриню несколько лет работал, пока всю его команду легавые не замели. Вот тогда я в операторы и подался, – с обречённостью в голосе ответил пленник, тоскливо смотря на экранированную стену камеры.
– Значит, говоришь, на пиратов работал… – пробормотал себе под нос майор и, резко поменяв тон, спросил: – Ты хоть понимаешь, что Гриня тебя на смерть послал?
– Теперь понимаю, – совсем потерянно ответил бывший французский легионер.
– Ладно, как и обещал, я сохраню тебе жизнь, но пока ты побудешь в камере, а там будет видно, что дальше с тобой делать. Да, кстати, как вы с Гриней связь поддерживаете?
– Он мне сам звонит, каждый раз с нового адреса, так что, где он сейчас находится, я не знаю.
