прорычал сержант, готовясь к последнему в своей жизни бою и подстегивая новобранцев выложиться в предстоящем сражении до последней капли.
Восприняв последнее наставление своего командира, Бобер полностью погрузился в себя и приготовился подороже продать свою жизнь. Наведя прицел своей артиллерийской спарки на предельную дистанцию эффективного огня и дождавшись, когда отметки целей войдут в зону поражения, он открыл беглый огонь на максимально возможной скорости.
– Бобер, немедленно прекратить огонь! – послышался озабоченный голос сержанта, когда первая волна атакующихоткатилась на исходные позиции, получив неожиданно мощный отпор. – Я кому сказал, прекратить огонь!
Нехотя отпустив джойстик управления, новоиспеченный канонир не своим голосом зашипел в ответ:
– Сержант, не надо меня останавливать, я сам знаю, как надо делать!
– Ишь ты! Ещё молоко на губах не обсохло, а уже знаешь, что делать.
Ничего не ответив, Бобер напоследок прицелился и произвел выстрел по отставшему боту, от чего его просто разнесло в клочья.
– Это была разведка боем, с целью выявления системы нашей обороны, а так как наш участок был наиболее активным, то именно на нас будет направлен главный удар. Готовьтесь мужики, сейчас будет очень весело, прямо как в аду на раскаленной сковородке! – с легким сарказмом проговорил сержант, готовясь к предстоящему бою с неизвестным агрессором.
– Сержант, сдается мне, данная флотилия принадлежит Британской империи, причем основную часть ее составляют пиратские наемники, – проронил Бобер не своим голосом.
– Они это или нет, не суть важно, лучше крепче держитесь за свои болты и гайки, главный удар будет нанесен непосредственно по нам, и это будет наиважнейшее сражение в вашей жизни, – с легкой грустью в голосе произнес сержант, предвидя уничтожение всего сектора обороны, которым он командовал. Осознав всю серьезность сложившейся ситуации, новобранцы прекратили всякие разговоры и в абсолютной тишине дождались следующей атаки.
Противники на этот раз учли диспозицию обороняющейся стороны и, построившись по высоте в три эшелона, начали штурм станции по всем правилам военной науки. Открыв огонь, Бобер с большим трудом сдерживал накатывающийся вал в своем секторе обороны, но, глядя на соседние участки, на которых дела обстояли не намного лучше, чем у него, про себя подумал: «Если дела пойдут так и дальше, долго не продержимся!»
– Спокойно, наследник! – послышался совершенно спокойный голос Марго. – Сосредоточься на своем секторе обороны. Это ключевое место. Если атакующие прорвутся в этом месте, то пираты возьмут крепость за считаные часы.
– Вот же зараза! Как же быть-то?
– Делай работу и на меня особо не рассчитывай, я вмешаюсь только в самый критический момент.
– Чем ты сможешь помочь? – поинтересовался Петр, продолжая вести прицельный огонь по многочисленным целям.
– Я смогу произвести только два залпа главным калибром, но в этом случае мне придется восстанавливаться пару лет. Ты готов к этому?
– Если припечет, тогда да, деваться все равно некуда, – резко погрустнев, ответил Петр, представив себе печальные перспективы на будущее. Потеряв счет времени, молодой человек больше не отвлекался на посторонние мысли, а только и делал, как ловил в прицел быстро мелькающие цели и уничтожал их, не обращая внимания на то, как противодесантные спарки выходят из строя одна за другой. Отразив последнюю атаку, которая выдалась очень и очень жаркой, Петр подтянул к себе гарнитуру и попытался выйти на связь:
– Говорит Бобер, есть кто живой в нашем секторе?
– Привет, парень, лихо ты ссаживаешь этих паразитов! – послышался чей-то хриплый голос, вперемешку с сухим кашлем.
– Ты кто?
– Не узнал, значит, буду долго жить! Это я, Вакса, собственной персоной.
– Конечно, не узнал! Кашляешь непрестанно, поди тебя узнай.
– Я не виноват, просто где-то что-то горит и едкий дым в мою каморку со всех щелей лезет. Скоро задохнусь к чертям собачьим!
– Вакса, ты великовозрастный идиот! – вмешался рассерженный голос сержанта. – У тебя под сиденьем находится комплект на случай разгерметизации кабины. Немедленно его надень, и дым тебе будет нипочем.
– Не знал! Сейчас его натяну, а то уже сил моих нет терпеть это наказание, – с облегчением проронил Вакса. Послышался шорох срываемой гарнитуры и суета, но ее прервал голос сержанта, обратившегося к Петру:
– Ты как, Бобер? Сможешь еще вести бой в том же режиме?
– Пока смогу, а как будет дальше, не могу знать. Больно много их.
– Смотри, парень, на тебя одна надежда. Из всего сектора обороны только наши три спарки целыми остались, а продержаться нам надо еще часа полтора как минимум. Вот такие дела наши скорбные, – пробурчал сержант Снегирь и тяжело вздохнул.
– Какие полтора часа, мы же только совсем недавно в бой вступили, и времени прошло-то совсем немного?! – недоверчиво воскликнул Петр, не понимая, как это могло произойти, ведь им предстояло держать оборону примерно двадцать часов.
– Так с момента начала сражения уже прошло чуть больше двенадцати часов, или ты не заметил?
