– Я готовилась к этому целый год, – издала нервный смешок Элиза и подошла к Талону вплотную, взяв его за руку. Он посмотрел на неё с интересом, но вместо ответа она лишь поцеловала его в губы и произнесла «спасибо».
Затем она надела свой парадный костюм, состоявший из похожего на римскую красную тогу платья, которое надевалось поверх облегающего белого костюма. Волосы её были уложены в большой аккуратный пучок, из которого торчали несколько прядей, хаотично развевающихся на ветру. Сама Ромуа была накрашена в гердийских традициях, а также она надела свой перстень консула, символизирующий её власть.
– Все равно не будет видно на камерах, – заметил перстень Талон.
– Мне с ним просто спокойнее, – потерла она большой белый камень в черной оправе. Он достался ей от её деда, который был консулом задолго до неё. И теперь она носила этот продолговатый камень на своей правой руке.
Выйдя из своего временного жилища, она пошла по главной улице. Теперь люди видели её лицо и с благоговением в глазах расступались, когда она совершенно без охраны вышагивала по широкой улице.
Был день, а потому все лавочки, забегаловки и магазины Гердии были открыты. И когда народ видел своего консула, в развевающемся красном плаще проходившего мимо их окон, они выходили наружу и смотрели Ромуа вслед. Она чувствовала их взгляды, но была рада им, потому что эти взгляды были наполнены интересом и надеждой. Хотя многие, кто улетел из Гердии жить в Мираж, не очень мирились с традициями своего родного сектора в текущей ситуации, в этом кризисе, который каждый день отдирал от системы по кусочку, люди были рады даже небольшому отголоску прошлого. И они видели его сейчас в Элизе.
Пока она дошла до площади, вокруг собралась уже внушительная толпа зевак. Все пытались понять, что это за постамент – высокое белое сооружение, обтянутое знаками Гердии, вышитыми на тканях. Десятки датчиков-камер, направленных под разными углами на постамент, и дроны- защитники, которые так редко появлялись на шестом уровне.
Элиза подошла к энергетическому барьеру, выполненному в виде большого слегка голубоватого купола. Датчики распознали электромагнитную сигнатуру женщины, и в куполе образовалась дыра размером с человеческий рост. Как только Ромуа переступила порог и купол замкнулся, она погрузилась в самую глубокую тишину в своей жизни. Купол поглощал любой звук извне, оставляя женщину в страшной звенящей тишине.
Стук её сапог по железным ступеням был синхронен стуку её замирающего от волнения сердца. Она поднималась все выше к пьедесталу и, поднявшись на самую верхнюю точку, поняла, что отсюда видно всю площадь целиком, а её саму видно изо всех её уголков.
В трех метрах внизу стоял Талон, который не рискнул зайти, а патрулировал снаружи, отгоняя зевак от светящегося барьера. Он посмотрел на неё воодушевленным взглядом и улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ, так как знала, что все получится. Ведь Реус сообщил ей, что нашел лекарство, и со дня на день оно должно было оказаться у неё. Это придало ей некоторой уверенности, так сейчас как раз не хватавшей. Глубоко неровно вздохнув, она посмотрела на мониторы и начала своё вещание.
– Вы все знаете, кто я, – начала она, – вы знаете, что представляет собой Гердия. Сегодня я вышла к вам, к своему народу в чужом секторе. К тем, кто решил покинуть родные системы в поисках лучшего мира, и к детям тех, кому не дали выбора, где жить. Я обращаюсь к вам – посмотрите вокруг! Мираж на грани катастрофы. Неужели вы хотели такой жизни? Жить в одном квартале, не выходить на улицы всего мегаполиса, где все те, кто носит импланты, презирают чистоту тела и крови?
Зачем тратить время на тех, кто не способен удержать мир внутри своей страны? Постоянные вспышки Песочной Язвы, уносящие множество народу. Где в это время был сяоджан By Манг? Его не было с нами. Когда случился взрыв в Зале Конференций, когда погибли сотни наших товарищей, жен и мужей, где был канцлер? Его не было с нами. А теперь Мираж разрывает изнутри, тервинн оккупируют ключевую систему – и где сейчас канцлер? Где тот, кто обещал нас защищать? Задумайтесь. Он продал этот сектор тервинн. Совершил сделку, плата за которую оказалась слишком высока, – ударила она в сердцах кулаком по постаменту и увидела, как толпа закивала и устремила на Ромуа свое внимание. А она продолжила: – Импланты – они теперь есть у всех. Мониторы, усилители, повышающие прочность детали. Но сделали ли они мир лучше? Лучше для вас? Разве правильно это – смотреть, как тот, кто соединил себя с машинами, умирает в ужасных муках, превращаясь в песок у нас на глазах? Почему нельзя просто пользоваться технологиями, не модифицируя тело, данное нам еще предками Старой Земли, а им их создателями, эволюцией и богами?
Человек создал все это, – обвела она рукой мегаполис, – так зачем отказываться от этого? Зачем подвергать себя риску? Мы в Гердии с этим не согласны. И разве нас раздирает междоусобица? Разве в Гердии сейчас не царит процветание и гармония? Я отвечу вам – царит. И мы никогда не видели взрывов, смертей и Песочной Язвы, поражающей целые поколения.
Мираж избрал неправильный путь, и вот к чему это привело. Канцлер ошибся с выбором пути, и это привело к многим жертвам. Я предлагаю остановить это и спасти Мираж. Вместе мы сможем добиться успеха и без помощи тервинн и хеллени. Вместе, без имплантов, мы пройдем технологической революцией по всему сектору, восстанавливая справедливость, сокращая ненужные смерти и страдания. Довольно вмешательства имплантов и тервинн в наши жизни! Пусть новый мир будет не хуже старого. Лучше!
Я думаю, каждый бы хотел этого. Я бы хотела, – оглядела она еще раз толпу, которая понимающе кивала, одобряюще улыбалась или просто внимательно слушала. – Для этого, – продолжила она, – я лично организовала пункты сдачи всех имплантов. Мы заменим их на идентичные технологии. Вы больше не будете страдать от Песочной Язвы, потому что у Гердии… у меня лично, – ткнула она себя пальцем в грудь, – есть то, в чем Мираж нуждался все
