палец к её лбу, – что я не могу повредить твой мозг и организм. От пыток будет перегрузка, и тогда архив может повредиться. А потому я должен сам убедить тебя выдать мне полезные знания и конечно же поделиться кодом. Я ведь могу применять и другие способы пыток, кроме физического насилия, не забыла? – Он отошел в дальний угол к аппаратуре, чтобы выкатить перед Мелисой небольшой столик с аппаратурой.
Этот столик девушка знала слишком хорошо. Один поворот тумблера заставлял все её тело извиваться в адских конвульсиях. Посылаемый разряд через кабель проходил из спины до самой руки, напрягая все нервные окончания до того максимума, при котором ручной монитор девушки еще функционировал, а второй тумблер посылал сигнал в её мозг, проецируя самые ужасные кошмары в голове и наяву.
Но в этот раз Вилс почему-то не начал выкручивать их – вместо этого он пододвинул стол поближе, и Мелиса увидела мрачную ухмылку на его лице, когда он достал небольшой инжектор и несколько пузырьков с белесой мутноватой жидкостью.
Без лишних прелюдий он подошел и вколол жидкость в шею девушке. Вещество быстро поступило в небольшую ранку. Промокнув кровоточащую дырочку салфеткой, Вилс взял стул и сел напротив девушки. Ему было неприятно смотреть, во что он превратил симпатичную девчонку своими электромагнитными импульсами.
Аккуратно придвинувшись к ней, он легонько поддел выпавшие пряди пальцем и завел их за ухо девушке, а затем стер слюни и кровь с её губ и протер запотевший, грязный лоб.
– Так-то лучше. В народе это называется «зелье Правды». Название не я придумал – так оно называлось еще на Старой Земле среди армейских, – развел он руками, – но на самом деле это нейростимулятор с сильными добавками токсинов, действующих на твою нервную систему, церебральный имплант и головной мозг. В подробности вдаваться не буду, – махнул он в её сторону рукой больше для проверки: следит ли она за его движениями или раствор уже начал действовать. Оказалось, начал – только спустя секунду девушка попыталась проследить за рукой. Зрачки её расширились, а дыхание участилось. Губы задрожали, и она издала еле сдерживаемый смешок.
Она почувствовала легкое жжение на языке, а затем и во всем горле. Жжение переходило все ниже, пока не достигло какой-то глубокой точки её организма под сердцем, в районе солнечного сплетения. Там этот комок теплоты начал отдаваться сильными импульсами по всему телу, толчками пробиваясь в мозг.
Рот наполнился слюной, но она не могла проглотить накопившуюся внезапно влагу, а потому не придумала ничего лучше, чем открыть рот и почувствовать, как жидкость по одиноким молекулам скатывается с её пересохшей кожи губ вниз, падает на колено, впитывается тканью, затем кожей, а затем снова возникает во рту.
Но это длилось недолго. Уже через несколько минут рот сильно пересох, и пришлось его закрыть, а перед глазами она разглядела Вилса, но сфокусироваться на нем не могла.
– Что ты мне вколол? – еле выдавила она из себя. Мысли путались в голове, было очень тяжело подбирать слова. И уж точно её в данный момент не интересовало, что именно вколол ей Вилс. Ей были интересны его усики – как будто маленькие топорщащиеся во все стороны елочки смотрели на неё и слегка вздрагивали при каждом дыхании человека напротив. – У моих друзей нет усиков, – выдала она еще одну фразу, лишь в последний момент понимая, что, возможно, сказала что-то лишнее, но от этого становилось еще забавнее, и она хихикнула. А затем обреченно засмеялась, где-то на самых подкорках сознания понимая, что она открыта перед ним и не может сопротивляться.
– Кто твои друзья? – откинулся на спинку стула Вилс и сел нога на ногу. – Расскажи.
– Джин – лучший друг, – давилась словами Мелиса. Какие-то случайные воспоминания всплывали в голове: то они с Джином бегают еще до того момента, как его забрали в Гарнизон, то они стоят на краю стены Миража. – И Кирра, люблю её, – улыбнулась Мелиса, а затем рассмеялась: – Зачем я вообще это говорю тебе? Почему я не могу промолчать? – Она закрыла глаза.
– Кто такая Кирра?
Открыв глаза, она не увидела Вилса и вместо комнаты оказалась в главном зале Дворца Миража. Он был темный, а с колонн текла вода, превращавшаяся в металлические трубы и кабели на полу, которые извивающимися змеями шевелились в причудливых узорах. А затем где-то вдалеке она увидела Кирру, которая стояла к ней спиной в своём излюбленном хиджабе.
– Мы что, во Дворце? – поморщилась Мелиса, помотав головой и пытаясь прогнать наваждение. Перед ней снова возникла комната с расплывчатыми силуэтами. – Кирра… помощница канцлера Миража. – Мелиса облизала пересохшие губы и, глубоко вздохнув, добавила со всей серьезностью в голосе: – Уважай её.
– Да что ты говоришь! – Человек встал со стула. По голосу он явно был в хорошем настроении. И усики его тоже были в хорошем настроении, потому что они снова топорщились в разные стороны, как ракеты или платформы для космических кораблей.
Мелиса засмеялась и поняла, что просто не хочет останавливаться смеяться, потому что смех приносил ей целый океан облегчения и новые порции приятных картин перед глазами и искажающихся в пространстве форм.
