дыма. А значит, нападающих куда больше. По прикидкам Шамана, около дюжины.
Никаких сомнений – горцы. Их длиннополые кафтаны и мохнатые шапки легко различимы. Получается, зажали невьянцев в русле реки и сейчас методично их уничтожают. Более совершенное оружие землян в этой ситуации не играет ровным счетом никакой роли. Теперь все решает точность стрельбы, выдержка и выгодность позиции. Все это у аборигенов имеется с избытком.
Шаман глянул на Волка и дал понять, что работает сам. Напарник вступает в дело в самом крайнем случае. Тот быстро кивнул. Слишком быстро. Нервничает. Ничего. Нервы – это не страх. Он и сам сейчас напряжен как струна. Вот только о том, чтобы отвернуть, не может быть и речи.
Шаман мысленно помолился, хотя никогда не был особенно верующим. Отчего-то вспомнил, что так ни разу и не сподобился сходить в невьянский храм. А церкви, кстати, есть в каждом поселке. Засланцы вообще только из православных. Даже священники встречаются. Интересно, это для того, чтобы между ними не возникло разногласий на религиозной почве? Угу. Вовремя. Подумать же больше не о чем.
Вскинул к плечу приклад БК, поймал взглядом маленькое отверстие диоптрики и прицелился в первого горца. В качестве цели он выбрал не ближнего, а самого дальнего противника, на противоположном берегу реки. Им нужно выбить как можно больше врагов, а потому начинать следует именно с дальних.
Совместил два кружочка на папахе горца. Выбрал слабину спускового крючка и плавно нажал на спуск. БК привычно толкнул в плечо, а вот выстрела Шаман и сам не услышал. Возможно, из-за пульсирующей в висках крови или из-за непрекращающейся перестрелки. Но зато он был абсолютно уверен, что попал в цель.
Шапка улетела за спину горца, сам же он уронил голову на камень, за которым залег, и остался недвижим. Минус один. Без вариантов. Даже если ранен, то однозначно не боец. Прилетело там знатно. Шаман передернул рычаг. Затвор сыто и едва различимо клацнул.
Ага. Ближний горец что-то заподозрил и обернулся в направлении Шамана и Волка, нервно шаря берданкой по кустам. Сомнительно, чтобы он мог что- то услышать. Так не бывает. Игорь сам едва различал как хлопок выстрела, так и работу затвора. Получается, заметил гибель товарища, а скорее все же родственника, и сделал правильный вывод. Вот только рассмотреть ничего не может.
Шаман перевел прицел на него. Хлоп-п! Парень, а горцу было едва за двадцать, изогнулся дугой, засучил ногами и завыл на одной протяжной ноте. И столько в этом вое было боли и тоски, что Бородин не выдержал и пошел на поводу у чувств. Вместо того чтобы подстрелить соседа мальчишки, он, резко передернув затвор, вогнал в раненого еще одну пулю, окончательно его упокоив.
Напарник убитого все же засек стрелка и, откатившись от края обрыва, наскоро прицелился и выстрелил из винчестера. Шаман все еще надеялся решить вопрос по-тихому, а потому успел бросить Волку короткое «нет». Одновременно с этим он послал пулю в горца.
Однако тот вовсе не собирался изображать из себя мишень и перекатом ушел в сторону. Пуля громко щелкнула о камень, взбив облачко каменной крошки и пыли. Уходя за укрытие, горец выкрикнул предупреждение о противнике сзади. Передернул рычаг своего винчестера и вновь выстрелил в Шамана. Пуля с тупым стуком ударила в ствол дерева чуть выше головы.
Следующая пуля Бородина также ушла в белый свет, как в копейку. Зато прилетел привет с той стороны. Двое горцев, находившихся на противоположном берегу, несмотря на лохматку, все же засекли стрелка.
Скорее всего, при быстрой стрельбе Шаман выдал себя излишне резким движением. Есть у рычажного карабина существенный недостаток. Он совершенно не годится для перезарядки в положении лежа. И требует слишком уж большой амплитуды движения.
Одиночный выстрел автомата, находящегося не за каменным срезом, а рядом, прозвучал настолько неожиданно и резко, что Игорь даже вздрогнул. Волк вогнал пулю точно в тело верткого горца. Тот коротко вскрикнул и выронил винчестер, который с дробным стуком упал вниз.
Игорь взял на прицел противника на противоположном берегу и вновь выстрелил. Получилось слишком поспешно. Можно сказать, навскидку. Но весьма удачно. Горец не успел укрыться за камнем, схватился за плечо и, оглашая окрестности болезненным воплем, скрылся из виду.
И тут же послышались торопливые шаги справа. Вот когда Игорь пожалел о том, что отказался от идеи обзавестись гранатами с дымным порохом. Да, слабые, да, от них больше дыма, чем осколков, а о фугасности и говорить нечего. Но вот сейчас, для встречи пока еще невидимого противника, им не помешали бы даже такие эрзац-гранаты. Единственное, что им оставалось, – это замереть.
Первый горец появился буквально в полутора десятках шагов, одновременно с выстрелом слева и тупо ударившей в ствол дерева пулей. Противник, оставшийся на том берегу, не собирался отсиживаться. Крупная пуля выбила из коры труху, сыпанувшую в глаза Игорю. Ну и напугала, чего уж там. Поэтому его выстрел ушел в молоко.
И тут же часто простучал АН Волка. Резкий вскрик, и горец пропал. Из-за кустов донеслись яростные крики еще нескольких человек. В ответ Волк вслепую отстучал чуть не весь магазин, посылая пули веером. Ни о каком прицеле не могло быть и речи. Он просто поливал пулями пространство перед собой. А и то, видимость не дальше своего носа. Вот так выскочат, и ничего не успеешь предпринять.
Воспользовавшись паузой, Игорь попытался достать горца на той стороне. Укрывается грамотно. Но недостаточно. Вон она, шапка. Поймал в совмещенные колечки. Потянул спуск. Мохнатый головной убор улетел назад, а в том месте тут же, словно поплавок, возникла бритая голова. Не иначе как сорвало шапку, и горец испугался.
Пока Шаман передергивал скобу, Волк успел выстрелить трижды. У камня взметнулись два фонтанчика земли. Последняя пуля ударила в камень, выбив
