Прошел в гостиную, установил аппарат на столике, завел пружину, отвернул рупор, направив его на средину помещения, и опустил головку на вращающуюся пластинку. Для уха представителя двадцать первого века звук несколько необычный. Или, если быть более точным, непривычный. Но в нем все же присутствует свое очарование, веет некоей стариной. А еще…
Игорю отчего-то казалось, что вот эта музыка более живая, чем оцифрованная. Да, там звук чистый, никаких посторонних хрипов и вот этого дребезжания металлической мембраны, отражаемой от стенок металлического же рупора. Но в то же время цифра – она какая-то выхолощенная, что ли. Ну это как разница между мясом домашней курицы и покупной.
На звуки поющего патефона постепенно начали собираться все обитатели дома. От мала до велика. Дети, девушки, вдовы. И у всех на лицах искренняя заинтересованность.
– Это твой, дядя Игорь? – поинтересовалась вошедшая в гостиную Лена.
– Не совсем. Я его купил для работы. Но когда в нем не будет необходимости, он в полном вашем распоряжении.
– Ясно. Ну, тогда учи пользоваться, – с деловым видом потребовала девчушка.
Как и предполагал Бородин, она очень быстро заняла лидерство среди детей. С Ханой у них образовался эдакий вооруженный нейтралитет, и они больше не лезли в дела друг друга. Соплюшка пыталась было закрепить победу и подкатить к Игорю, но вынуждена была отступить. Правда, без потерь для своего авторитета. Игорь на ухо пообещал ей надрать задницу крапивой, которая к середине лета стала невероятно злой. Этого оказалось вполне достаточно.
Обед прошел штатно. То есть никаких изысков в связи с появившейся в доме музыкой Игорю не перепало. Хотя, признаться, была надежда. Ну чего стоит сноровистой хозяйке приготовить тех же оладий? Да сущие пустяки.
Вместо этого пришлось осознать одну простую истину. Теперь им придется постоянно слушать разносящуюся по дому музыку. Ну и нужно будет прикупить запасных иголок. Вот хоть бери и убегай из дома.
Мысль не так уж и плоха. Тем более что выезд был запланирован заранее. Такое количество народу нужно чем-то кормить. И если есть вариант сократить продовольственные расходы, то не воспользоваться этим просто глупо.
Ровно в два часа возле дома остановилась окутавшаяся пылью «Антилопа». Как выяснилось, Артем, то есть Руль, любил читать, и «Золотой теленок» у него стоял в особом ряду. При таком раскладе грузовичок был просто обречен получить знаменитое имя «Антилопа гну». Команда предпочитала называть ее в усеченном варианте, против чего водитель совершенно не возражал.
Бородин и Волков вышли из дома, когда пыль еще не успела толком осесть. Игорь по обыкновению устроился рядом с водителем, Антон – на скамье с Гришей. После чего Руль, вдавив педаль акселератора, рванул с места. Хм. Ну, «рванул» – это не про паровик и уж точно не про эту тарантайку. Но покатили довольно резво.
– Руль, ты бы по городу тише ездил. Не то хозяйкам надоест просто так нас материть, за берданки начнут хвататься. А они тут в каждом доме.
– Да брось, Шаман, дальше бреха дело не пойдет, – жизнерадостно отмахнулся парень.
Но скорость все же снизил. Не иначе как припомнил свою жену и ее нелестные высказывания в адрес всяких придурочных лихачей. Вот и правильно. Незачем народ попусту злить.
Докатили до конца Озерной, на которой располагался дом Михайловой, приблизившись к самому озеру. На его южном берегу также был разбит небольшой скверик с беседками и имелась лодочная станция. Место пользуется большой популярностью у влюбленных парочек. Наверняка Волк сейчас с тоской смотрит на лодки, рассекающие водную гладь. Они с Ханой очень даже здесь катались. Тут по берегам хватает раскидистых ив, ветви которых, спускаясь к самой воде, способны укрыть от постороннего взора не одну лодку.
Дорога огибает восточный берег озера, затем выходит на левый берег Большой и тянется вдоль него до самой промзоны. Там выворачивает прямо на мост. От него тянется другая. Широкая и прямая, как струна.
Это главная улица района и основная транспортная артерия города. Она так и называется, Транспортная. К ней лепятся все имеющиеся на сегодняшний день предприятия Невьянска. В нее же вливаются улицы города. Потому что она огибает город с запада и юга, упираясь в реку южнее парка отдыха. Начинается же от старинного каменного моста, переброшенного через реку у острову, устроившемуся посредине потока Большой.
Вот к нему-то и свернул Руль, едва выскочив на Транспортную. На мосту имелся блокпост. Но останавливать их никто не стал, ни на этом берегу, ни на противоположном. Смысла нет. Вот на обратном пути – другое дело. Там помимо военного еще и санитарный пост. Память о прокатившейся некогда эпидемии у землян была крепка. Пусть и не злобствовали особо, но руку держали на пульсе.
Переправившись на другой берег, сразу же взяли направление на Рыбачий. Успеют еще покататься по степной целине. А пока есть возможность, нужно пользоваться дорогой. Тут и шансов поймать какую колдобину, раскурочив подвеску, куда меньше, и скорость значительно выше. Если же не повезет, им сегодня придется изрядно покататься.
Путь их лежал в Заповедник. Так называли треугольник, в основании которого на юге располагалась цепь болот. Они тянулись полосой шириной полтора десятка километров и длиной все семьдесят, а то и больше. Из них брала начало река Пограничная, ограничивающая треугольник с северо-востока. С запада границей являлся Правый рукав Большой. Вершиной же было слияние этих рек.
