куда подевалось все их вооружение?
– Но как же… но ведь нам же объявили, что наши солдаты держались до последнего, пока не были эвакуированы раненые и вся техника.
– Ну, скажем, раненых вы сами и эвакуировали из советского плена. Нетрудно догадаться, что если там не смогли вовремя вывезти в тыл людей, то что уж говорить о тяжелой артиллерии.
Еще одной любимой темой для разговоров была «дорога в бездну». Якобы самый обычный на вид асфальт оказался коварной ловушкой, и заехавшая на него автоколонна вдруг рухнула в бездонную трясину. Правда, никто из собеседников не был очевидцем этого события, но Брауна ознакомили с циркуляром, предписывающим на всех незнакомых дорогах проверять прочность дорожного полотна. Однажды он даже увидел, как саперы, идущие перед колонной тягачей с орудиями, не только обшаривают дорогу миноискателями, но и старательно подпрыгивают, чтобы убедиться в отсутствии трясины. Вид у них при этом был виноватый – мол, сами понимаем абсурдность приказа, но приходится его выполнять.
Подробности другой таинственной истории, о зенитном сверхоружии русских, Брауну поведал знакомый из роты обеспечения, которому приходилось взаимодействовать со службой снабжения авиационного полка. Продукты питания поставлялись всем централизованно, но ведь одно дело банальные консервы, и совсем другое свежие яйца, молоко и мясо, которые можно было реквизировать у местного населения. Снабженцы авиаторов, которых перебросили сюда недавно, еще не освоились в этой местности, и командир дивизии приказал подкормить летчиков, от которых в значительной степени зависело выполнение боевой задачи.
– Ну что, вы выяснили, чем русские смогли подбить наши самолеты? – любопытствовал Браун, подливая собеседнику ароматный кофе.
Интендант нервно оглянулся, хотя за спиной у него находилась стена, и прошептал:
– На самом деле их никто не сбивал.
– Как же так, – не поверил Эрих, – я сам там проезжал и видел разбросанные обломки «юнкерсов».
– Дело в том, что они сами упали.
– Как это сами? Все три сразу?
– Ну, честно говоря, русские им немного помогли. После того, как мы заняли эту территорию, представители авиаполка внимательно осмотрели место падения и обнаружили довольно необычные макеты. Там были повозки и пушки, только сделанные не в натуральную величину, а уменьшенные раза в два. Даже имелся тряпичный пони, издалека похожий на настоящую лошадь.
Лейтенант пару минут обдумывал услышанное, однако все равно не смог понять причин такого самолетопада.
– Послушай, ведь на современных самолетах есть уйма всяких приборов. Я слышал, что «штуки» вообще должны выходить из пикирования автоматически, без участия пилотов.
– Хм, приборы у них действительно есть, и при снижении до высоты пятисот метров раздается предупредительный гудок. Да только ведь опытный летчик больше верит своим глазам, чем ненадежным механизмам. Погода в тот день была ненастная. Видя, что все небо в тучах, летчики уже заранее настроились на то, что давление может упасть, а значит, высотомер покажет неправильное значение.
– Ну хорошо, пилоты были обмануты оптической иллюзией, – согласился Браун. – А почему же все-таки не сработал автомат вывода самолета из пикирования?
– Там есть один маленький нюанс. Во-первых, когда самолеты шли к цели в условиях облачности, то летчики могли заранее и не знать, с какой высоты им придется бомбить, и потому вообще не включили автомат. Ну а самое главное, даже если он включен, то для его активации нужно сначала сбросить бомбы.
– Интересно, и почему же погибшие летчики их не сбросили? Я полагал, что реакция у них должна быть мгновенная. Да и к тому же, насколько я понимаю, освободившись от груза, самолет сможет быстрее подняться.
– С реакцией у них все в порядке, но у пилотов уже выработан рефлекс – сбрасывать бомбы, только тщательно прицелившись. Это артиллеристам хорошо. Если что не так, они разряжают свое орудие выстрелом. Им-то все равно, еще сотни снарядов привезут. А вот «юнкерсам» за новой партией бомб приходится лететь обратно на аэродром, а потом снова проходить сквозь зенитный огонь противника. Чтобы действовать вопреки этой устоявшейся привычке, нужно время, ну хотя бы несколько секунд, для принятия логичного решения. А когда в запасе остались только доли секунды, то тело действует само, по годами отработанной схеме. Но слишком много нужно сделать, чтобы вручную вывести самолет из пикирования – управлять рулем высоты, регулировать сектор газа, открыть шторки радиатора, переключать шаг винта. – Видно было, что общение с авиаторами обогатило лексикон снабженца новыми словами, и теперь он старался блеснуть своей эрудицией. – И заметьте, все это при огромной пятикратной перегрузке. Так что не стоит удивляться, что, не имея запаса высоты, несколько самолетов все-таки врезались в землю.
Но помимо познавательных бесед, у Брауна еще имелось много других обязанностей. Вот и сейчас содержательный разговор неожиданно пришлось прервать. Лейтенанта попросили сопроводить ящик с важными документами, который требовалось доставить в штаб корпуса. В ту сторону как раз направлялся попутный грузовик.
Поездка была довольно неприятной. Мало того что они ехали вдвоем по лесу, где могли скрываться партизаны, так еще все вокруг было покрыто снегом. В нормальных странах снежок появляется только к Рождеству, а здесь, в дикой России, он выпал уже в октябре. Еще сильнее Эриха раздражал
