– А вам надо будет продолжить диалектологическую экспедицию и пополнить копилку старокачельского фольклора, – обняв приятелей за плечи, сделал наказ Смычкин. – Докладывайте мне обо всех перемещениях. Деньги экономить, шиковать не позволено!
Посёлок Мурино, в который пригласил Микола, оказался в низовье реки Ханка. Друзья уткнулись в свою походную карту. Места эти были настолько удалёнными от Осьмушки, что добираться туда понадобилось бы на трёх видах транспорта. Поначалу надо было поездом доехать до Утруски, оттуда на автобусе дотрюхать до городка Шурино. Поскольку в ходе долгожданных старокачельских реформ от местных авиалиний остались одни воспоминания, то улететь из Шурино можно было только с помощью случайно сохранившегося спортивного самолёта. Но об этом друзья узнали только на месте. Им понадобилось сначала разыскать владельца этого самолёта, потом долго уговаривать его полететь из Шурино в Мурино. Тот кочевряжился и делал вид, что вовсе не желает за голый шиш лететь в это чёртово Мурино. Основным доводом был тот, что там снова вот-вот пойдут дожди, а по сводкам в Мурино уже зарядили ливни, то без бетонной взлётной полосы мне там будет каюк. Из-за раскисшего поля я могу на неделю застрять в этом болотистом краю, и ваших денег мне не хватит даже на постой в бабкиной хибаре. Гарик багровел и скрипел зубами, боясь переплатить этому наглому типу, вымогающему из них немалую сумму.
– Вот если б вы согласились лететь в Трубу, это в десяти километрах от Мурино, то там есть бетонная полоса. Там я могу и сесть, и взлететь без проблем.
– Ладно, чёрт с тобой! Летим! – согласился Гарик.
Но надо было оповестить о принятом решении руководителя группы. И вот Ося из местной почты, экономя на каждой запятой, отбил очень лаконичную телеграмму Владлену:
«Всё пучком вылетаем в трубу».
Получив телеграмму, Смычкин всполошился. Он начал выдумывать самые невероятные предположения по поводу друзей, оказавшихся в очень сложных условиях, о чём свидетельствовало последнее слово «в трубу», набранное прописными буквами. Парни явно зашифровали в этой фразе своё самое, что ни на есть хреновое положение.
– Хоть бы всё обошлось хорошо, – волновался Владлен. Может, мне выехать им на выручку? Кто знает, во что они там влипли? Может, их местная мафия захватила и на плантации мака в качестве рабов гоняет, может, в полицию угодили и теперь сидят в кутузке, не имея возможности даже один звонок сделать. Времена-то какие!.. Словом, Смычкин отправился к Уклейкину.
– Подожди, ты чего такой шухер развёл? – вертя телеграмму в руке, сказал Уклейкин. Написано же всё пучком! Значит, у них всё в порядке.
– Но вторая фраза говорит об обратном: вылетаем в трубу! – егозя в кресле, снятом с космического корабля инопланетян, проговорил Смычкин.
– Послушай, давай в карту заглянем, может, населённый пункт такой есть в тех краях? – Я что-то слышал про древние курганы около Трубы, – не очень уверенно бормотал себе под нос Уклейкин, надевая на переносицу очки и склоняясь над разложенной картой. И действительно, в низовьях реки Ханки дотошный Уклейкин обнаружил посёлок с названием Труба. Смычкин тут же нарисовал себе картину, согласно которой настойчивый Гарик, зная о скифских курганах, перенаправил маршрут от села Мурино, где живёт брат Жоржа Пихенько, на Трубу, чтобы заняться поиском клада.
– Слушай, Уклейкин, в нарде говорят: «бойся коровы спереди, лошади – сзади, а дурака – со всех сторон!» – потирая виски, выдавил фразу Смычкин.
И они вдвоём решили поехать на выручку к необдуманно отпущенным в неведомый мир друзьям.
В трубе
Когда самолёт местных авиалиний благополучно приземлился в Трубе, Пихенько, отстёгивая привязной ремень, сказал:
– Однако хорошо долетели, без всяких там трубулентностей.
– Без турбулентностей, – поправил его Гарик.
– Да ладно тебе придираться! – обиделся Пихенько. – Ты, как Смычкин, становишься. Он тоже любит всех поправлять. Между прочим, я сказал правильно. Мы же летели в Трубу, значит трубулентность.
– Теперь надо думать, как доехать до Шурино, – озабоченно проговорил Гарик.
– Не Шурино, а Мурино, – возразил Жорж.
– Да какая разница, Шурино или Мурино?
Тут вмешался в разговор молчавший доселе Ося:
– И в Шурино, и в Мурино –
Везде тут так накурено.
Забрав свои вещи прямо из салона самолёта, друзья вышли к краю бетонной посадочной полосы, за которой дальше пролегала непролазная грязная просёлочная дорога. Все, не сговариваясь, посмотрели на свою обувь и покачали головами.
– Да, дела-а-а! – протянул Пихенько.
– Тут, брат, с весны дожди не прекращались, – промолвил кто-то за спиной приезжих. Оглянувшись, друзья увидели мужичонку в длиннополом брезентовом плаще, в правой руке у которого был сложенный втрое кнут.
