– Вернёмся в Старую Качель, я займусь этими издателями.
Захочет их порвати сын Шивы и Парвати! – пригрозил им Смычкин.
Нарекание
Однажды царь Горох собрал всех своих визирей, главного воеводу, казначея, судей и не поступают ли им жалобы о житейских трудностях от простых людей. Видеться ему с подлым сословием никак не приходилось, а тут внезапно в дороге царская карета угодила в яму посреди улицы, да так, что переднее колесо тут же и крякнуло. Хорошо ещё, что карета не перевернулась, и царь-батюшка не пострадал при этой дорожной аварии. Тогда уж точно кому-то из его визирей было бы несдобровать. Воспользовавшись тем, что царь оказался посреди городской улицы почти без охраны, люди стали подходить к нему и сетовать сначала на дороги, которые никто не чинит; потом дальше-больше про урядников, которые руки распускают по любому поводу; про купцов, которые товары продают залежалые, а деньги дерут несусветные; про тиунов, которые судят неправедно и всегда берут сторону тех, кто откупаться может за свои провинности. Послушал царь возмущённых и решил пройтись по площади, посмотреть, чем народ живёт. Рядом с ним оказался Феодор, его книгочей. Возле лавки обувщика они увидели неприметную лавчонку менялы с разложенными монетами разного достоинства. Царь Горох взглянул на бородатого мужчину в ярмолке, встретился взглядом с ним и, повернувшись к Феодору, сказал:
– Вот кто в будущем станет править миром!
Феодор в ту пору не придал значения словам царя Гороха. И только много жизней спустя, он понял, что слова великого человека оказались пророческими. Спустя столетия денежные менялы стали хозяевами жизни.
Вскоре царя снова обступил народ, и снова стали жаловаться на то, на другое, на третье. Словом, наслушался царь Горох и вернулся во дворец мрачнее грозовой тучи.
Но когда он вышел к своим собравшимся в каменных палатах нарядным сановникам, он их так удивил, что кто-то из уважаемых гостей произнёс очень точное слово, характеризующее их состояние. И слово это было «огорошил». А огорошил своих сановников царь тем, что ничего не сказал об услышанных жалобах на улице на их неблаговидные дела. Напротив, царь Горох объявил, что его царедворцы давно и усердно трудятся и практически не знают отдыха. Поэтому он решил дать им возможность хорошо развеяться на берегу Тёплого моря, которое находилось в южной стороне Старой Качели. Вот сегодня все вместе и выезжаем в город-крепость Масломакан.
Медный таз
На углу улицы Риволи и Лекарского переулка Смычкин с Осей повстречали Гарика и Жоржа. Оба были явно подшофе, отчего друзья шумно балагурили и шутили по всякому поводу и без повода.
– Слушай, Влад, ты знаешь, что опять сморозил Жорж? – обращается к Смычкину Гарик.
Владлен ничего не сказал, только слегка вытянулся, словно спаниель, учуявший дичь и тут же вставший в стойку.
– Так вот, – продолжил Гарик Закирьянович, – этот человек, – и для убедительности Гарик хлопает Жоржа по спине, отчего тот сильно шатнулся по направлению к Владлену, – внёс своё толкование в слово «блиндаж».
– Жорж, разъясни товарищу, как и при каких обстоятельствах возникло это слово?
Пихенько шмыгнул носом, поддёрнул штаны, загадочно сверкнул глазами, предвкушая эффект от производимого им впечатления:
– Дело было так, – начал издалека Пихенько, придавая вес каждому произнесённому им слову.
– Слушайте, а что это мы тут встали на бойком перекрёстке? – прервал рассказчика Смычкин. – Вы, я смотрю, уже смочили усы на братине, а у меня ещё маковой росинки во рту не было. Это нечестно. Давайте завернём в сквер Верхних гуляний. Там есть питейное заведение.
– Нет проблем, – громко воскликнул Гарик. Он был явно не прочь добавить ещё один штоф. Пихенько тоже был на взводе и поддержал компанию.
Когда друзья поднялись на верхнюю улицу, то оказались около большого кафе с необычной вывеской «Медный таз», откуда открылся впечатляющий пейзаж на всю, лежащую у ног, Старую Качель, Пихенько почувствовал себя первопроходцем, пожелавшим поделиться своими познаниями:
– Сиё место примечательно тем, что в бытность здесь собирались видные художники, поэты, актёры и романисты всего Старокачелья.
– А теперь они тут уже не собираются? – спросил Ося.
– К сожалению, я тоже сегодня не собираюсь быть здесь, – сказал Гарик, кладя в карман брюк сотовый телефон, по которому он только что с кем-то поговорил. Меня моя Лолита, то есть, Светлана, позвала в Дворянское собрание, там сегодня грандиозное представление мага и астролога Джимми Форстера. Я его обожаю.
– А я дружу с ним, – сказал Владлен. – Он мне сам забронировал пару билетов и позвонил утром.
– Так ты тоже идёшь? – уточнил Гарик Закирьянович.
– Да нет, я такие концерты не очень люблю посещать. Фокус смотреть занятно, но пытаться его разгадать у меня нет желания – всё равно ничего не поймёшь. Я люблю разгадывать сюжетные ходы в спектакле или в хорошем кино.
– Тогда отдай билеты мне, – попросил Гарик. Лолита, то есть, Светлана, не очень уверена, что ей достанут билеты. Как говорится, бабушка надвое сказала.
– Бери, – сказал Владлен, обрадованный тем, что избавился от билетов, да ещё с пользой для друга.
