понимает, что избежавший воздействия времени Иден будет намного сильнее и проворнее в честном поединке.
Что же он задумал?
Вариантов, судя по всему, не так много: не дать противнику дойти до места сражения, уничтожив его по пути (но это вряд ли), ослабить коварным ударом во время поединка (яд на кромке лезвия меча, песок в глаза… Да все что угодно!) либо поставить условие, из-за которого Иден сам не захочет побеждать.
Хм. А вот интересно, рискнет ли Алехо поставить на кон мою жизнь? Поступок бесчестный, но в целом не самый глупый. Мало того что Иден бывает порой излишне благороден, так еще и связан дополнительным договором защиты.
Однако…
Поразмыслив еще немного, пришла к выводу, что даже если похитивший меня мерзавец приберег на крайний случай этот вариант, то он изначально нежизнеспособен. Если на обе чаши весов лягут наши жизни, то выбирать что-то одно бессмысленно. Умерев, Иден тем самым нарушит договор, поставив меня под удар, ведь после его смерти меня вряд ли будет ждать красная ковровая дорожка на выход. Опять же, если убьют меня, то тут даже говорить не о чем — титан будет виноват во всем.
А значит, что? Значит, необходимо подготовиться заранее и обзавестись если не оружием, то хотя бы парочкой союзников или тех, кто в критический момент помешает Алехо исполнить свой план.
Придя к определенному выводу, я вновь внимательно осмотрела всех присутствующих, которые скучали все откровеннее и все недовольнее поглядывали на устроителя мероприятия, решительно отмела всех молодых, не способных на принятие волевых поступков, и задержала взгляд на парочке пожилых мужчин у дальней стены. Казалось, они увлечены беседой друг с другом, но я-то чувствовала, как то один, то другой посматривают на меня с неослабевающим интересом. Кстати, Максимилиан до сих пор стоял рядом, безучастно взирая на гостей и не показывая ни усталости, ни чего-то еще.
С него я и начала.
— Максимилиан, вы сказали, что в мире осталось всего семеро титанов древности. Они все здесь?
Титан чинно кивнул, обвел взглядом присутствующих и уточнил:
— Да, кроме Марии и Идена. То есть в этом зале нас пятеро: Алехо, я, Петро, Нерон и Алисия.
Так, Петро и Нерона вижу… А где Алисия?
— Слышу свое имя, — проворчали справа, и я торопливо обернулась, немного злясь на то, что не услышала и не увидела приближающуюся титаниду. — О чем беседуем?
— Ксения заинтересовалась старичками, — тихо хмыкнул себе под нос Максимилиан и небрежным жестом указал мне на подошедшую даму. — А вот и Алисия, наша «матушка Тереза». Алисия, познакомься. Это Ксения, супруга Идена.
— Очень приятно, — проговорила я стандартную фразу приветствия, старательно рассматривая еще одну неординарную личность.
Если о Марии можно было сказать, что она молодится всеми возможными методами, но все равно не в силах скрыть коварство времени и образа жизни, то об Алисии, наоборот, — время ей шло. Светло-карие глаза с многочисленными морщинками в уголках, серебристые от благородной седины волосы, свободно ниспадающие на плечи, стройная подтянутая фигура, минимум косметики, но при этом свежий цвет лица и очень простое платье персикового цвета с длинными рукавами и подолом. Из украшений — лишь крохотные нусеты с розовым кварцем и кольцо в том же стиле.
Если бы я точно не знала, что в этой войне выжили лишь трусы и подлецы, я бы решила, что она одна из тех, кому повезло в ней вообще не участвовать. Столько доброты и грусти было в этих мудрых глазах…
— Я знаю, о чем ты думаешь, — ворчливо усмехнулась Алисия, как и я, закончив осмотр. — Но я не предавала братьев и сестер. Мою судьбу в те темные годы решил мой супруг, заперев в неприступной башне на затерянном в океане острове и запретив вмешиваться в войну тысячелетия. Сам он погиб. — Титанида отвела взгляд, в котором промелькнула боль. — А я… Я не посмела его ослушаться. В те времена жены почитали своих мужей. Война уже завершилась, а я все так же жила на нашем острове, но уже одна. Одинокая, забытая и не понимающая, что делать дальше. По планете гуляли чудовищные магические бури, и я думала, что из моего племени не выжил никто. Некому было подать мне весточку… Меня нашли лишь спустя несколько тысяч лет, и тогда я узнала правду. Горькую и лишающую хоть какой-то надежды.
Титанида подняла на меня глаза, и я увидела в них все то, что она пережила: боль утраты, невыносимое одиночество, безутешность, опустошение и потерю веры.
Это было действительно страшно и больно.
— Титаны не умирают просто так, лишь пожелав смерти. — Губы Алисии тронула горькая улыбка. — И я не смогла наложить на себя руки, помня об обещании супругу выжить любой ценой. Прошло слишком много времени, прежде чем я поняла, что необходимо найти цель, чтобы не сойти с ума от одиночества. Так я вновь стала наставницей тем, кто во мне нуждался. Ведь меня создали именно для этого — чтобы нести людям знания о любви, женском долге и материнском счастье. Так я стала странницей. Бродила по городам и странам, обучала девушек домашним хлопотам, объясняла, что целомудрие не прихоть, а благо, помогала женщинам в родах, была сестрой милосердия в тысячах войн… Но в конце концов поняла, что устала. Нас осталось слишком мало, чтобы мы могли поддерживать друг друга. Да и кто? — Титанида бросила косой взгляд в зал и поморщилась. — Золотая молодежь, для которой
