выложенный цветным мрамором коридор со множеством ответвлений и то, чего мы с Иденом жаждали уже всей душой, — свободные покои!
— Гостиная, купальня, спальня, гардеробная. — Кратко и довольно сухо перечислив назначение комнат, чья роскошь затмевала самые фешенебельные гостиницы Востока, титан уже хотел уйти, как я остановила его жестом. — Да, госпожа?
— Зря вы так. — Краем глаза проследила, как Иден уходит в купальню, передвигаясь практически с закрытыми глазами, и снова сосредоточилась на Максимилиане. — Я ни в коей мере не хотела вас оскорбить или унизить. Я не успела поблагодарить вас с Алисией должным образом за спасение, но не потому, что не благодарна…
От бессонной ночи и всего пережитого в голове слегка путались мысли и сразу не находились слова, так что я подошла к титану, взяла его за руку и просто улыбнулась.
— Я безмерно вам благодарна, честно. Но вы сами видите, этот бой дался Идену нелегко, а я всего лишь смертная женщина и абсолютно не представляю, как действовать дальше. Ближайшие дни нам понадобится помощь от умного, решительного, имеющего вес и знающего всю эту внутреннюю кухню титана. Ваша помощь. Вы ведь не откажете?
Было видно, как Максимилиан борется с собой и своими желаниями, но в конце концов его лицо смягчилось, он сжал пальцы моей руки и кивнул.
— Ну как можно отказать такой героической женщине? Отдыхайте. Я распоряжусь, чтобы слуги принесли вам еды и все необходимое.
Склонил голову, отпустил мою руку и удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Слава Древним! Неужели я наконец смогу рухнуть в постель? Хотя нет.
— Иден! Ты там еще живой? Выныривай из ванны и марш в кровать, я сама тебя не вытащу!
Восстановление после действительно нелегкой победы шло тяжело. Я не понимала, в чем дело, а Нден до последнего отказывался признаваться, что такого натворил, если уже третий день лежал пластом и позволял себя кормить и умывать только после сотни угроз. Но все равно слабел… На четвертый день я не выдержала. Бесцеремонно уселась на невероятно бледного титана верхом, поймала его озадаченный взгляд, ткнула ногтем в грудь, специально причиняя боль, и категоричным тоном заявила:
— Или ты сейчас же рассказываешь мне все и мы вместе ищем способ тебе помочь, или я ухожу. Я согласна быть супругой и советником мужчине, а не трусу. У тебя пять секунд. Время пошло.
— Я не трус, — хмуро буркнул муженек и поднял было руку, чтобы убрать мой палец, но она почти сразу бессильно упала. — Я просто не хочу… — Отвел взгляд, поджал губы, но через несколько секунд все-таки договорил: — Не хочу, чтобы ты знала.
А меня это разозлило.
— Почему ты никак не поймешь, что я хочу помочь?! — Убрала палец, но вместо этого тут же стукнула его кулаком по плечу. — Иден! Я не девка с улицы! Неужели я не заслуживаю твоего доверия и правды? — И безжалостно надавила на долг и мораль. — Пока ты тут валяешься и изображаешь благородного умирающего, идет время и идет неумолимо! В любой момент может появиться тот, кто решит, что ты больше не способен меня защитить, и меня вновь банально похитят, а может, даже убьют! Что ты сделаешь тогда?
— Какая же ты все-таки… — беспомощно скрипнул зубами титан и поджал губы так сильно, что они посинели. — Хорошо! Я скажу. Но только потом сама не жалей об услышанном.
— Давай уже, не тяни, — фыркнула я, за эти дни понадумав себе столько всего, что какая-то там правда уже не могла меня шокировать. — В чем дело?
— Я умираю.
Кажется… Кажется, я ошиблась.
Отпрянула, недоверчиво распахнула глаза, одним махом впитала в себя всю информацию, которая наконец едва уловимой дымкой окутала мужа, и в шоке от узнанного зажала рот ладонью.
Чтобы не закричать…
— Я знал, что тебе это не понравится, — поморщился муж и устало закрыл глаза. — Я пытаюсь сопротивляться процессу разрушения, но он уже запущен, и у меня нет необходимых сил, чтобы его остановить.
— Почему… — Всхлип против воли вырвался из груди, меня затрясло, и следующие слова я уже выкрикивала: — Почему? Это ведь был разрешенный Древними бой! Этого не должно было произойти!
— Причина в другом, — с горечью проговорил Иден, но глаз так и не открыл. — Я воспользовался теми ресурсами, к которым был еще не готов. Это плата за самонадеянность. Бой состоялся слишком рано…
— Нет… нет!
Паника подступала неумолимо, но я отказывалась верить в то, что ничего нельзя сделать.
А затем меня накрыло волной новой ярости. На этот раз ярости понимания.
— Ты знал! Ты знал, что не готов! И все равно пришел! Иден! Ты знал, что умрешь в любом случае, и все равно сделал это! А я ведь предупреждала!
