Он глубоко вздохнул. Еще раз высчитал, сколько и в какую сторону нужно пройти, встал, развернулся и двинулся в строго противоположном направлении.
Это было трудно. Даже не потому, что он был вымотан, истощен и напуган. И не потому, что теперь лес буквально бросался ему под ноги корягами и кустами, словно злой пес, защищающий свои владения. Нет, главное, что мешало идти, – ощущение, что он уходит все дальше и дальше от цели, и это было невыносимо.
Он вдруг понял, что именно этим и занимался в последние недели – шел вперед, несмотря на то, что все инстинкты, все его прежние убеждения просто кричали: остановись, не туда, вернись! Но все-таки он продолжал движение. Это было неприятно, непривычно, но правильно. По крайней мере, он надеялся, что правильно.
Кир остановился и снова присел на землю. Прикинул расстояние. Да, получилось! Он был на два километра ближе к дому. Ну что, съела, кроха? Не такая уж эта и сложная задача.
Он поднялся и зашагал уже куда бодрее. Выберется, обязательно выберется!
Писк? Или стон? Кир вгляделся в темноту. Он шел уже почти на ощупь, но старался не сбавлять темп: темнело быстро, а путь был далеким. Он обратился в слух. И действительно – кто-то тихонько скулил неподалеку.
Первой мыслью было ускорить шаг и проскочить мимо того, что издает звуки. Жалобный писк не казался опасным. Только и девочка в розовом платьице в обыденной жизни – явление безобидное, а в этом лесу… Кир все еще рассуждал о том, что ему не следовало ввязываться – что бы там ни происходило, – но уже шел на голос. Несколько шагов, отодвинутые ветки – и он увидел зверушку. Щенок! Крупный, черный, с непропорционально большой головой и оттопыренными ушами – значит, совсем еще малыш. Недели три от силы. Но глаза уже открыты… Каким же ты вырастешь, дружище, если уже сейчас – размером с небольшую собаку? Щенок пополз навстречу, но почти сразу же остановился, бессильно уронив большую голову на лапы, и снова заскулил.
Никого из «взрослых» поблизости не было. Это Кира, скорее, обрадовало. Глядя на отпрыска, он приблизительно представлял, как могут выглядеть его родители, и совсем не горел желанием с ними встречаться.
– Что, бросили тебя? – звук собственного голоса почему-то звучал успокаивающе.
Щенок пискнул в ответ. Глазенки-бусины смотрели на Кира с надеждой. Ну не оставишь же его здесь – умрет ведь от голода животинка! С другой стороны, если семья этого малыша, или хуже того – стая, не потерялась, а бродит где-то рядом, лучше убираться отсюда и как можно быстрее.
Щенок снова сделал попытку ползти навстречу и снова рухнул. Кир вздохнул, снял куртку, оставшись в рубахе с короткими рукавами. Завернул дрожащего щенка в тонкую, но теплую ткань. Поднял – и присвистнул:
– Ну ты и тяжел!
А потом, отгоняя мысли о длине клыков взрослых особей этого вида, продолжил идти, как ему казалось, в самую гущу леса.
К дому Махагрона он пришел поздно ночью, когда на небо взобралась огромная круглая луна. Уставший, чуть живой. Руки ныли нестерпимо – зверушка, которую он уволок из леса, с каждым шагом, казалось, становилась все тяжелее. Дойдя до крыльца, Кир осторожно опустил на землю свою ношу и рухнул рядом. Сил на то, чтобы открыть дверь, уже не было.
Легкие шаги. Рада! Никогда еще ее появление не доставляло ему столько положительных эмоций. Честно говоря, оно вообще никогда не доставляло положительных эмоций, поскольку означало одно из двух: или ему дадут новое задание, или выдадут серию колких шуточек по поводу того, как он справился с прежним.
Девушка осторожно приоткрыла дверь. Полоска света упала на ее лицо – такое растерянное, что Киру даже стало ее немного жаль. Припухшие, покрасневшие глаза. Неужели плакала? Кир сомневался, что она вообще знает, что это такое.
– Ты? Где ты пропа… – она не договорила, обернулась и прокричала в дверь, – дед, он явился!
На душе у Кира вдруг стало удивительно хорошо и тепло. Видимо, оттого, что он наконец понял: добрался. И сейчас его покормят, потом он примет ванну и наконец упадет в мягкую и чистую постель. Да, именно из-за этого. Исключительно. В конце концов, не мог же он расплыться только потому, что совершенно посторонняя магичка с дурным характером, оказывается, о нем беспокоилась!
Щенок пискнул и пошевелился. Рада вскрикнула, а ее миндалевидные глаза вдруг стали широкими как блюдца.
– Где ты его взял? – чуть слышно проговорила она.
– Да вот привязался в лесу. Да ты не бойся, он еще совсем маленький, хоть и здоровый… Покормить бы его.
– Покормить! Нуты скажешь, – хохотнул появившийся в дверях Махагрон. – Этот зверь прокормится и сам. А вот тебе, похоже, не помешает подкрепиться.
Старик помог Киру подняться.
– А щенка? Вы хотите оставить его здесь?
Стоило тащить бедолагу через пол-леса, чтобы вот так вот бросить во дворе! Днем, конечно, стояла жара, но ночью-то на улице было довольно зябко.
– Оставишь его, как же, – усмехнулся Махагрон.
