клыки. Припав к полу, ругару метнулся вправо и вцепился в бедро Иниго. Из-под сомкнутых челюстей брызнула кровь. Иниго закричал и рухнул на спину, выпустив очередь в потолок.
– Мадре де диос…
Тито замер на месте, опустив ствол винтовки.
Клац-клац.
Невейя не теряла времени даром. Вскинув дробовик, она нажала на спуск, и плечо ругару взорвалось облаком кровавых брызг. Зверь заскулил, но так и не выпустил ногу Иниго.
Клац-клац.
Невейя снова нажала на спуск, и второй выстрел попал ругару в шею. Иниго умолк и безжизненно обмяк. Ругару замотал головой, и тело солдата заскользило по полу из стороны в сторону, точно тряпичная кукла. Выстрелы из дробовика причиняли ему боль, но мощности оружия явно было недостаточно. Однако это не смутило Невейю.
Клац-клац.
Дождевая вода на полу покраснела от крови. За окном завывала «Катрина».
Клац-клац.
Ругару наконец-то отпустил безжизненное тело Иниго, в последний раз мотнул головой, отшвырнув в сторону ногу гвардейца, перекушенную мощными челюстями, и с рыком развернулся к Невейе. Из его пасти капала кровь. Лежен с креолкой шагнули к Невейе, сержант вскинула винтовку и выстрелила.
Клац-клац.
Новый выстрел попал зверю в лапу, и этого оказалось достаточно. Ругару пружиной метнулся в сторону, и, выбив еще одно окно, исчез в буйстве урагана.
Лежен бросилась к Иниго и склонилась над ним.
– Тито! Тащи из «хамви» аптечку, живо!
Приложив два пальца к горлу Иниго, сержант попыталась нащупать пульс и побледнела.
– Твою мать…
В зал ворвались ветер и дождь. Найдя брешь, «Катрина» не упускала своего. Консервные банки загрохотали по полу, струи ливня смыли кровь. Взглянув на Невейю и Ромилли, Лежен приняла решение.
– Уходим. Идем искать более безопасное место.
– Даже и не знаю, сержант… Стоит ли вышибать парадный вход в собор? Все же церковь…
Под напором ветра «хамви» мотало из стороны в сторону, и все что есть сил вцепились в сиденья.
– Заткнись, Тито. От нас ущерба куда меньше, чем от урагана, и я сломаю любую дверь и любую стену в Новом Орлеане, если это поможет нам спастись. И, кстати, мы пойдем не с парадного, а с заднего входа.
Мертвой хваткой вцепившись в руль, Лежен вдавила педаль газа в пол. «Хамви» устремился вперед, одолевая подъем и ветер. Благодаря низкому центру тяжести и тяжелой раме, он мог бы справиться и с более суровой погодой и местностью, если бы таковые существовали на свете.
Деревья на дамбах, защищавших Французский квартал от бурных вод Миссисипи, гнулись под ураганным ветром. В паре кварталов отсюда, в глубине города, начинались места, лежавшие ниже уровня моря. Лучше всего было держаться как можно ближе к дамбам: если дамбы, боже упаси, не выдержат, вода устремится вниз и не затопит машину.
Лежен резко свернула направо, на улицу Святого Петра и повела машину прямо через центр площади Джексона, уворачиваясь от деревьев и обломков, поднятых в воздух набиравшей силу «Катриной». Впереди возвышалось огромное и, что еще более важно, прочное здание Собора святого Людовика. Поворот в Пиратский переулок стоил «хамви» обоих боковых зеркал: машина едва помещалась в тесном проезде. Миновав переулок, Лежен круто свернула направо – так резко, что тяжелая машина накренилась набок.
Под прикрытием огромного собора ей удалось разогнать «хамви» до тридцати миль в час, и машина врезалась в дверь. Не будь дверь окружена декоративным деревянным обрамлением в несколько футов шириной, они так и остались бы снаружи. Ломая скамьи, вездеход въехал внутрь и остановился.
