досрочное обнуление, вызвав связного. Для этого ему необходимо начертить специальным мелом на ладони цифровой знак нуля и номер легионера, которого необходимо обнулить. После этого прибывает связной. – Он помолчал и с хрипотцой добавил: – Счастливой борьбы за равновесие… – потом опустил руку с листком и скользнул взглядом по лицам товарищей.
Без сомнения, никто из них восторга от последних строк про обнуление не испытал.
– Так значит, ты типа наш главарь? – недобро прищурился Арсений. – И если тебе взбредёт в башку убрать кого-нибудь с дороги, то ты позовешь связного? Я-то наверняка у тебя первый на очереди, а?
– Ты слишком много о себе возомнил, спортсмен, – фыркнула Вика.
– Мы должны тебе беспрекословно подчиняться? – переспросила Асель, нахмурившись: в её карих глазах читалось неприятие.
Дениса и самого смущал этот скользкий момент инструкции. У него не было желания нести полную ответственность за трёх школьников, у которых ещё детство из организма не выветрилось. Он привык отвечать только сам за себя. Сам за себя. И ни за кого больше.
– Давайте так, – начал Денис, тщательно подбирая слова, чтобы не спровоцировать скандал. – Мне тоже не нравится идея вами командовать. Я ведь себя командиром не избирал. Предлагаю соблюдать другие условия инструкции и вообще забыть, что я командир, ладно? Будьте спокойны, никого обнулять я не собираюсь. – Он с угрозой глянул на Арсения. – Если вынудишь, то я лучше кулаком, а не мелом воспользуюсь, понял?
– Ладно, Тимошин, не кипятись, – успокоила его Вика. – Открывай чемодан. Я замёрзла, промокла и мечтаю уйти куда-нибудь под крышу.
– И поесть бы не мешало, – добавил Арсений. – А то я сегодня бабушкин супчик пропустил.
Звонко щёлкнул замок на чемодане, и перед ребятами предстало его скудное содержимое: журнал с яркой обложкой и названием «Туризм и кругосветные путешествия», тонкий белый брусок мела, упакованный в целлофановую оболочку, и связка одинаковых ключей (скорее всего, от входной двери дома). На самом дне лежали четыре широких чёрных браслета на липучках.
– Что за модные аксессуары? – усмехнулся Макаров, повертев в руках один из браслетов. – Прямо как у шпионов. Может, там чипы встроенные или мини-компьютеры? Типа смарт-браслеты?
– А где же карта? – Вика порылась в чемоданчике, но больше ничего не обнаружила.
– Думаю, это она. Замаскировали под журнал о туризме. – Денис провёл пальцем по глянцевой обложке журнала, открыл первую страницу и прочитал заголовок статьи: – «Пять фактов о Париже: путешествуйте с умом». – Он покосился на Арсения. – Кто там у нас в Париж-то хотел?
– Нет, ну надо же, а? И откуда этим координаторам известно о моих желаниях? – усмехнулся тот.
Вика неожиданно выхватила журнал из рук Дениса и шепнула прямо на обложку:
– Да пребудет с нами Виктория.
Денис тут же забрал у неё карту.
– Вика! Нельзя использовать её здесь!
– Да что такого будет-то? Сказано же, что мы можем попасть в свой нынешний дом.
Денис ответить не успел, остолбенев от удивления. Дождь, который вот уже около часа заливал привокзальную площадь, неожиданно прекратился. Точнее – не совсем прекратился, а пошёл… в обратном направлении, устремившись вверх, в нависшие над городом тучи. Как ни странно, люди продолжали идти мимо, спешили по своим делам и не замечали, что происходит у них перед носом.
Не веря собственному зрению и поморгав для верности, Денис оглянулся вокруг: лужи стремительно уменьшались, здания, припаркованные автомобили, скамейки становились сухими, отпуская в воздух тяжёлые капли влаги. Даже порядком вымокшая одежда и волосы стремглав иссушались, будто под феном.
– Что это? – Арсений задрал голову, разглядывая ночное небо.
– Дождь пошёл вспять… – Вика выставила ладонь и в изумлении наблюдала, как крошечные капельки дождя с её руки полетели прямо к звёздам.
Денис почувствовал, что асфальт под ногами теряет твёрдость, становится мягким и податливым, словно ковёр с толстым ворсом.
– Что происходит? – Денис потоптался на месте: подошвы утопали в асфальтовом месиве, но на вид асфальт оставался тем же асфальтом. И чем дольше ноги были неподвижными, тем вязче становилась его поверхность, кроссовки затягивало внутрь, засасывало, как в болоте.
– Кажется, свойства вещей меняются на противоположные, – предположила Асель. – То, что было мокрым, становится сухим…
– То, что было твёрдым, становится мягким и даже жидким, – подхватил Денис, еле-еле выдёргивая ногу из асфальта, теперь напоминающего жуткую каменную трясину.
Фонари, освещавшие привокзальную площадь, заискрились и с громкими хлопками перегорели один за другим, погружая в темноту всё вокруг.
Издали послышался утробный гул, как из турбин самолёта. Он ежесекундно нарастал, усиливался, окутывал, ощущался кожей. Звук будто касался ледяными пальцами, шарил по шее и рукам, забирался под футболку и бродил по телу.
Денис оцепенел, как и все остальные.
– Что делать будем? – забеспокоился Арсений, мгновенно став серьёзным.
– Карта, – выдавил Денис.
