фланг и тыл полякам.
Михаил, всего месяц муштровавший ополченцев, по просьбе келаря вышел из Москвы в Александровскую слободу, где вручил грамоту от Авраамия Валуеву, к которому поступил в подчинение.
Первыми к Дмитрову подошли русские лыжники. Они скрытно подобрались к польской заставе, прикрывавшей подступы к городу, напали и 3 февраля 1610 года разгромили её. А 4 февраля уже несколько сотен русских лыжников вышли из леса и покатили к городским стенам. Навстречу им была послана сотня литовских гусар. Открытого боя с тяжёлой конницей лыжники не выдержали, понесли потери и вернулись в лес. Но все дороги к городу блокировали.
Михаил со своим отрядом получил задание – оседлать дорогу к Волоку Ламскому и по мере сил не пропускать противника ни в Дмитров, ни из него. На лыжах отошли от города вёрст на пять, двоих дозорных выслал на предел видимости по санному пути вправо, двоих влево. Остальные ратники были в лесу, прятались за елями. Лыжный отряд чем хорош? Прошли по целине, на дороге следов не оставили. Кабы конница была, след от множества копыт выдал бы засаду. Поляки и литовцы осторожны, перед отрядом при движении всегда дозор идёт в несколько воинов, следы смотрят, а ежели противник встречным маршем идёт, упредят. Зимой в лесу не сладко. Если от ветра за елями укрыться можно, то мороз забирается под полушубки или армяки. И костёр развести для согрева нельзя, огонь и дым видны будут. По санному пути одиночные сани селян проезжали, дозоры им на глаза не показывались. Однако у лошадей и нюх, и слух хороший, не хуже, чем у пса. Проходя мимо засады, прядали ушами, косились. Ездовые беспокойство лошадей примечали, старались быстрее миновать подозрительное место. В чаще и дикие звери скрываться могут, и разбойники. Грабителей и воров в лихую годину всегда много бывает, непорядок в государстве всегда способствует появлению «пены».
Но вот дозорные шапками сигнал подали. Со стороны Дмитрова отряд показался. Шуйский специально в блокадном кольце оставил выход для поляков, надеясь, что уйдут из города. Скопин старался избежать потерь, ратников русских и так немного. И штурмовать укреплённые городские стены, усиленные польскими пушками, не хотел.
Михаил, получив сигнал, приказал своим ратникам готовиться к бою. У кого пищали были, зажгли фитили. Лучники наложили стрелы на тетивы. Другие обнажили сабли, покрепче взялись за копья.
Не спеша проехал дозор из четырёх всадников, внимательно поглядывая на обочины санного следа. Не видать ли следов от русских? Не обеспокоились, сигнала тревоги своим не подали. Через полверсты за дозором следовал отряд. Когда подъехали ближе, по форме стало понятно – литовцы. Вояки неплохие, но защита послабее, нет кирас, как у поляков. Михаил выжидал, когда голова колонны поравняется с засадой. По прикидкам, сотня, полторы всадников. Поляки называли сотню ротой.
– Пли! – скомандовал Михаил.
Залп из пищалей прозвучал оглушительно. Михаил заранее так расставил своих воинов, чтобы дым от выстрелов сносило в сторону от лучников. Сразу после залпа в литовцев полетели стрелы. Литовцы к нападению готовы не были, шлемы и щиты к сёдлам приторочены. И потому потери понесли серьёзные, десятка два убитыми и ранеными. А Михаил команду подаёт:
– Вперёд! Бей, коли супостата!
До дороги саженей двадцать, а преодолеть по снежной целине трудно. Лыжи снять пришлось, с ними какая схватка? Копейщики сразу и всадников и коней колоть стали, другие рубить остервенело. У нескольких русских ратников боевые топоры, крушили всё – всадников, сёдла, коней. Снег уже истоптан, кровью залит. Кто из всадников упал раненый, тому смерть лютая, по нему и кони, и люди топчутся, калеча и убивая. Литовцы попытались в кучу сбиться, оборону организовать. К тому времени пищальники оружие перезарядили, выбрались на дорогу, дали ещё один залп. Дистанция мала, десять саженей от силы. Первый ряд всадников убит был сразу, оставшиеся дрогнули. Одни, удачно растолкав грудью коня русских ратников, бросились к Дмитрову, другие вдогон к прошедшему дозору. На санном пути трупы коней и людей, целый завал, ни пройти ни проехать.
– Раненых врагов добить, трофеи собрать! – распорядился Михаил.
Ратники собирали оружие, срезали кошели с деньгами. Снабжение русских ратников скверное, деньги на пропитание пойдут. В кошелях и польские злотые были, и русское серебро, наверняка из награбленного. Михаил заглянул в изъятый кошель. Сплошь русское серебро, только один злотый. Ратник, стоявший рядом, тоже полюбопытствовал, посмотрел, сплюнул:
– Ни одного медяка, брезгуют, сволочи!
После бойни отряд Михаила поредел. На ночь он увёл ратников к деревне Шепиловка, что была недалеко от Дмитрова. Ратникам поесть надо, согреться. Да и не шастают по ночам поляки и литовцы, боятся.
К Дмитрову, к войску Скопина, подошли ещё ратники, рота наёмных пешцев. В блокаде оказался Дмитров с паном Сапегой, в таком же положении Суздаль с паном Лисовским. Стоявший под Брянском пан Млоцкий был атакован двумя тысячами русской пехоты, понёс потери. Московские воеводы почти ежедневно делали вылазки к Тушину, держа в напряжении пана Рожинского. В общем, выступать на помощь гетману Сапеге никто не мог. Оценив ситуацию, Скопин отдал приказ штурмовать острог перед Дмитровом, который занимали казаки. Русские напали 20 февраля, укрепление было прорвано, русские превосходили казаков, началось их избиение. Убито было большинство, уцелевшие бросились к городу. Сапега выслал к острогу польские пехотные роты, но и они были разбиты. Острог, в котором были пушки и огненный припас, достался русским. Гетман оказался в трудном положении. Его сил хватало лишь на
