О господи! Перед кем я распинаюсь?! У него же в голове сплошные программные скрипты! Он попросту не может отступить от сценария!
Успею я добежать, прежде чем Нео сломает печать? Какое там! Шансов – ноль!
– Рыцарь ордена! – повысил голос бестелесный призрак. – Твои сомнения возмутительны! Немедленно исполни свой долг!
Руки Нео задрожали, и он будто против силы потянулся за свитком, но тут подал голос Чучело. Дохлый феникс со всей силы клюнул голема, распахнул крылья и пронзительно каркнул.
Призрака подкинуло к потолку, и он заорал, захлебываясь от ненависти:
– Сгинь, мерзкое отродье!
При этих словах Нео словно подменили. Он перестал сутулиться, расправил плечи и вдруг захлопнул крышку ларца.
– Простите, великий магистр, – склонил мальчишка голову, но раскаяния в его голосе не прозвучало.
– Будь ты проклят, отступник! – взвыл призрак и в один миг погас, будто его и не было.
А вместе с ним сгинула и наполнявшая Нео сила Серебряного феникса. Пацан словно потух, его статус сменился с «рыцаря» на «ренегата».
– Я ведь правильно поступил, дядя Джон? – спросил мальчишка со слезами в голосе.
У меня не нашлось что ему ответить, я молча распахнул ларец и достал драгоценный свиток. А Чучело вдруг скакнул на плечо и клюнул Нео в висок. По лицу перепуганного мальчишки потекла кровь, она смешалась с расходившейся от мертвого феникса тьмой, и тьма проникла в мальчишку, оторвала его от пола, подняла к потолку.
Захрустели кости, затрещали сухожилия. Нео раздался в плечах, в один миг стал старше на несколько лет. И вновь обрел силу, только теперь вместо серебристого сияния его окружал непроглядный мрак. Окружал и втягивался внутрь.
Обратно на пол Нео опустился уже немного другим. Он стал старше, жестче, уверенней в себе. Изменилось и описание.
Командор ордена Черного феникса.
Я отсалютовал пацану, крикнул:
– Прощай, Нео! – и сломал магическую печать свитка Возрождения.
Пора просыпаться, Джон Доу!
Пора домой!
Эпилог
Я лежал в капсуле виртуальной реальности, худой и мертвенно-бледный. Кожу оплетали прозрачные трубки капельниц, грудь едва заметно вздымалась и опускалась под воздействием аппарата искусственной вентиляции легких. На экранах многочисленных медицинских приборов бежали вереницы показателей, строились графики сердечного ритма и мозговой активности.
Я лежал в капсуле виртуальной реальности и смотрел на себя со стороны, будто бы через камеру видеонаблюдения под потолком. Очередной заскок измученного долгим забытьем сознания?
На ум не пришло ничего лучше, кроме как поднять руку, и та неожиданно легко повиновалась. Какое-то время я рассматривал дубленую кожу перчатки и поцарапанный металл латного рукава, затем опустил взгляд и вдруг осознал, что продолжаю оставаться в теле своего игрового персонажа. Что за бред?!
На стене больничной палаты висело зеркало, я подступил к нему и в изумлении уставился на собственное отражение. На отражение мертвого палача- колдуна!
Массивные ботинки, кожаные поножи, растрепавшийся ветхими тенями плащ, кольчуга, панцирь, рукоять фламберга с моим замороженным глазом за правым плечом. Одноглазая маска кривилась недоброй ухмылкой. Темное пламя стекало с ее черной стороны, капало на пол и прожигало линолеум.
Негнущимися пальцами я снял маску, под той обнаружилось мертвое лицо Джона Доу: бескровное, изукрашенное въевшимися в кожу магическими письменами, с неровным рубцом на месте левой глазницы.
Нет! Этого просто не может быть! Не может!
Я отшвырнул маску и ринулся из палаты, шип наплечника зацепил дверной косяк и попросту сорвал его, разворотив бетон.
В больничном коридоре оказалось темно и безлюдно. Там не было ни пациентов, ни персонала, лишь в дальнем конце светился прямоугольник распахнутой двери кабинета дежурного врача. Туда я и двинул, а пока шел, вытянул из-за спины фламберг. Кончик клинка прочертил по полу длинную царапину, скрип заставил успокоиться.
