ослепительное сияние, и я успел лишь крикнуть:
– Ложись! – прежде чем повалился на каменный пол и закрыл голову руками.
Миг спустя надо мной прошла волна нестерпимого жара, а серебристая вспышка ослепила даже через сомкнутые веки. Световое копье угодило в дракона, и чудовище засияло изнутри, сквозь прорехи в гнилой чешуе начали вырываться белые лучи, в подземелье сделалось светло будто ясным днем. От Нео к дракону протянулась нить искрящейся энергии, но атака лишь парализовала мертвую тварь, не сумев развоплотить. Когда силы пацана иссякнут и чудище очнется…
На вампиров надежды не было, отголоски светлой магии вогнали их в ступор, а Хоар только-только отлипал от стены, пришлось действовать самому. Защита, дарованная колдовской накидкой, трепетала и расползалась, но все же Тень Смерти худо-бедно закрывала меня от невыносимого сияния. Я взял фламберг, и… стремительным рывком оказавшийся рядом с драконом Хоар обрушил эспадон на его мощную шею. Тяжелый клинок с хрустом врезался в тронутую разложением чешую – раз! другой! третий! – и вот уже отрубленная голова дракона шлепнулась на пол, а тело расплылось по камням горой гниющей плоти.
Сияние померкло, Нео покачнулся и упал бы, не подхвати его Изабелла.
– Что с ним? – испуганно спросила она.
Я припомнил случай в заброшенном храме и успокоил эльфийку:
– Сейчас очнется.
Вампиры начали понемногу приходить в себя, а Хоар легонько пнул отрубленную голову и озадаченно протянул:
– Как-то слишком просто…
Паладин словно до конца не верил, что собственноручно обезглавил эдакое страшилище, и я его прекрасно понимал: без неожиданной помощи Нео на перерождение отправился бы отнюдь не только один Барон.
– Святилище! – крикнул Граф, протирая слезящиеся глаза. – Надо забрать артефакт!
– А где опыт за дракона? – забеспокоился вдруг Хоар. – Эй, мне ничего не начислили!
– Погоди, – остановил я его. – Все будет…
И тут шкура дракона набухла и лопнула! Разламывая ребра, наружу полезло нечто, с головы до ног облепленное гниющей плотью. Непонятное существо отряхнулось, будто мокрый пес, выпрямилось и громогласно проорало:
– Свободен!
Пожиратель Душ, демон пятого круга.
Обалдеть…
Высоченный пришелец с инфернальных планов бытия заметил нас и раскинул руки в стороны.
– Придите же ко мне, дети мои! – прогудел демон, и хоть его лишенная кожи полупереваренная плоть и торчавшие из жгутов мышц костяные шипы мало располагали к дружеским объятиям, противоестественное обаяние потустороннего существа попыталось забраться в голову и подчинить своей воле.
Тщетно! На мертвецов магия демона не подействовала! Но лишь на мертвецов…
Паладин покачнулся и едва не упал, с трудом восстановил равновесие и затянул размеренный молитвенный речитатив, жрица поспешно вывела в воздухе символ своей госпожи и напряженно уставилась себе под ноги, дожидаясь, пока отпустит наваждение. Нео? Нео валялся без сознания, помочь нам он сейчас ничем не мог. Впрочем, и доставить проблем – тоже.
– Ну как хотите… – проворчал Пожиратель Душ и запустил руки в нутро поверженного дракона. Выпрямился он уже с горящим фиолетовым сиянием клинком в руке.
Граф тотчас сорвался с места и проорал:
– В атаку!
Вампиры скрылись в тенях, поспешил воспользоваться невидимостью и я, поэтому встречать натиск демона пришлось Хоару. Пожиратель Душ швырнул в паладина ошметки драконьих потрохов и рубанул мечом, орк парировал удар эспадоном, оступился и пропустил следующий замах, быстрый и коварный. Фиолетовый клинок рассек тяжелые доспехи словно бумагу.
Окутавшее паладина голубоватое сияние вспыхнуло и принялось восстанавливать здоровье. Изабелла запустила в демона огненным шаром, но тот почти не нанес урона, и тогда жрица начала перекачивать энергию в защитные чары орка.
Возникшие за спиной Пожирателя Душ вампиры ударили разом, и, если зачарованная рапира Маркиза глубоко вонзилась в демоническую плоть, то ятаганы Графа не причинили никакого вреда. Как оказался бессилен нанести урон и мой фламберг, которым я удачно подсек ноги выходцу из преисподней, а в итоге лишь в самый последний миг успел уклониться от направленного в голову меча.
