– В трактире с тобой не было твоего двуручника, – проговорил юноша.
– Понятно, не было, – пожал плечами Крэйг. – Велика честь для тех головорезов – с оружием против них выходить. А к чему это ты?
Эвин шевельнулся, немного отведя в сторону полу плаща. Сталь обнаженного клинка высверкнула под плащом. Командор прищурился:
– Да что с тобой?
– Лучше я спрошу, – голос юноши звучал напряженно. – Кто?
– То есть?
– Кто заплатил тебе за мою жизнь?
– Не понимаю я тебя, Эвин! – мотнул головой Крэйг.
– Прекрасно понимаешь, командор, – не сбился юноша.
– Ты меня с Гагом, что ли, перепутал?
– Гаг тут совершенно ни при чем. И тебе это известно.
Крэйг чуть помедлил. В глазах его мелькнул хищный проблеск. Сколько раз Эвину приходилось видеть этот взгляд командора! Взгляд воина, готового к бою.
– Объясни, – сухо потребовал Крэйг.
– Зачем?.. – сказал Эвин. Но все-таки продолжил, видимо, все еще на что-то надеясь. – Там, в трактире… Удар мне в спину был нанесен не справа, как было бы удобнее праворукому Гагу. А слева. Значит, кто-то ударил меня левой рукой. А среди Полуночных Егерей нет левшей. Кроме разве что тебя, командор. Ты ведь тоже в тот момент был за моей спиной. Рядом с Гагом. Которого подставил под мой удар. Намеренно или по удачной для тебя случайности – уже не важно.
– Я не левша, Эвин… – медленно выговорил Крэйг.
– Нет, – согласился юноша. – Но скверно владеешь правой рукой после давней раны – по каковой причине и перешел на двуручный меч. Следовало бы мне догадаться раньше…
Эвин смотрел прямо в глаза командору, и тот не отводил взгляда.
– Нет мелочей в мире вокруг нас, – негромко проронил Крэйг, – так ведь ты всегда говоришь…
– Кто заплатил тебе за мою жизнь?
– Да при чем здесь деньги? – пренебрежительно сморщился командор. – Я сколько раз повторял тебе: если профан взваливает на себя великое дело, жди великих несчастий и большой крови… Первая кровь пролилась три дня назад в том безвестном трактире. И сегодня снова прольется…
– Это ведь ты убил Гага! – выкрикнул юноша. – Брата-Егеря Гага!..
– Разве моя рука сломала ему шею?
– Ты подставил его под удар! Ты пытался убить меня! А теперь меня же во всем и обвиняешь?!
– Думаешь, мне доставляет удовольствие убивать своих братьев? – Крэйг повысил голос, кажется, немного сильнее, чем требовалось – и это не ускользнуло от внимания юноши. – Все должно оставаться так, как есть! Если бы не твоя дурацкая идея, что ты вбил себе в голову, ничего подобного не случилось бы!.. Нельзя просто так ломать то, что работает!
Он чуть качнулся назад, поднимая руки. Эвин отпахнул полу плаща рукой, которой сжимал меч:
– Не нужно. Ты не успеешь обнажить оружие.
Крэйг замер. Затем осторожно опустил руки.
– Верно, не успею. Да и драться с тобой мне смысла нет. Ты все равно сильнее меня, хотя я и вдвое больше.
Юноша промолчал.
– И что ты теперь намереваешься делать? – усмехнулся командор Крэйг, уловив растерянность в этом молчании. – Зарубишь меня безоружного?
– Ты должен сказать, кто велел тебе убить меня!
– Тебе я ничего не должен, Эвин.
– А кому должен?
Командор Крэйг прикрыл глаза, будто бы собирая в себе силы для ответа.
И вдруг, мгновенно напрягшись, пронзительно выкрикнул:
– Гха-эронг!
Это короткое слово-формула на Древнем языке словно на миг сгустило воздух вокруг обоих Егерей. Плащ Эвина точно ожил, встопорщился и тут же захлестнул тело юноши от шеи до самых щиколоток, оставив свободной только заранее выпростанную правую руку. Эвин от неожиданности рванулся и едва не упал. А Командор закинул руки за голову и с лязгом вытянул из ножен длинную и широкую полосу убийственной стали своего двуручника.
– Гха-ронга! – крикнул юноша, тут же почувствовав недостаточность магической энергии в произнесенной им блокирующей формуле.
Хватка плаща только чуть ослабла. Крэйг прыгнул вперед, Эвин шатнулся за валун – и клинок двуручника звучно клацнул по камню, вышибив из него
