– Как это?.. – выдохнул он. – Где мы?
– В моей башне, – ответил Аксель. – Где же еще? На последнем этаже.
– Но как?!
– Скажите, что легче и удобней: подниматься-спускаться по лестницам или просто пройти в дверь?
– Само собой, в дверь…
– Тогда зачем себя утруждать? Пространство ведь относительно, разве вам это не известно?
– Н-нет…
– Ах, да, простите, не подумал. В том, что я редко общаюсь с обычными людьми, как видите, есть не только плюсы, но и минусы. Ну да не важно. Смотрите!
Мастер Аксель вычертил в воздухе еще один неведомый знак.
– Смотрите! – повторил он.
Господин Фарфат послушно затоптался на месте, поворачивая голову во все стороны.
– Видите?
– Нет, – хотел было ответить Фарфат.
И вдруг увидел.
Меж ветвей оранжерейных растений бесшумно порхали птицы… Или не птицы? По крайней мере, эти создания были очень похожи на птиц – но на птиц не обычных, а каких-то… словно прилетевших сюда из другого мира, неизмеримо более прекрасного, чем этот. Сотканные из нежных лоскутков чистейшего света, эти существа сновали по листьям и цветам, то вдруг растворяясь, то появляясь снова – будто с легкостью пронзая ткань действительности. И такое необычайное порхание почему-то навевало удивительное умиротворение; казалось, ничего гармоничнее этого порхания-танца быть просто не может. Завороженный Фарфат и сам не заметил, как на глаза его навернулись слезы.
– Люмии, – проговорил за его спиной мастер Аксель. – Создания магии Света. Высшие маги используют их в качестве запасников маны, поскольку люмии прекрасно аккумулируют светлую энергию. Впрочем, то, что вы видите сейчас, это лишь проекция.
– А? – не отвлекаясь от чарующего зрелища, переспросил Фарфат.
– Проекция. Изображение того, что здесь было раньше.
– А?
На этот раз в ответ Аксель просто щелкнул пальцами.
И в оранжерее сразу стало тускло и зябко. Люмии исчезли. Вернее, не совсем исчезли. Обратились в едва видимые полупрозрачные силуэты, которые сероватыми тряпочками вяло колыхались между ветвями. Фарфат не удержался от разочарованного восклицания.
– А вот какова реальность, – констатировал Аксель.
Господин Фарфат помотал головой. Ощутил слезы на глазах, смущенно вытер их рукавом.
– Что с ними случилось? – спросил он. – С этими… люмиями?
– Создания Света чутко реагируют на энергию Тьмы, – ответил Аксель. – Когда концентрация таковой превышает допустимую норму, они теряют свою силу. Ну, как рыбы не могут жить в отравленной воде, как птицы задыхаются в задымленном воздухе… Сейчас, пожалуй, во всем графстве не осталось ни одной люмии. Понимаете, что это значит?
– Ну-у… – неопределенно протянул Фарфат.
– Основа всего сущего – равновесие. И если равновесие нарушается, жди великих перемен. То, что люмии потеряли способность выживать в нашем мире, первый признак грядущего катаклизма. Теперь понимаете?
Аксель говорил внятно и медленно, как бы стараясь, чтобы смысл сказанного дошел до его собеседника в полном объеме. Глаза его вдохновенно блестели.
– Ну-у… – снова промычал Фарфат. – Хотите сказать, это как-то связано с нашим делом? С иэллиями и грааблами?
– Неужели это может быть непонятно? – Вежливость на лице мастера Акселя треснула паутинкой раздражения. – Это ведь так просто!
– Нет, понятно… – забормотал господин Фарфат, явно силясь увязать в своей голове вполне материальные проблемы, приведшие его сюда, и хитросплетения неосязаемых стихий, о которых толковал хозяин башни. – Конечно, понятно, только… Как-то непонятно… В том смысле, что… Вы беретесь за предложенное вам дело? – прямо спросил он.
Аксель с минуту смотрел на него, почесывая выбритый подбородок, потом вздохнул и опять усмехнулся:
– Говоря доступным вам языком, господин Фарфат: да, я берусь за предложенное мне дело.
– Вот и отлично! Не сомневайтесь, награда вас не разочарует!
– Мне не нужна награда, – пожал плечами хозяин башни. – Но кое-что от вас все же потребуется.
– Все, что угодно! – с готовностью пообещал Фарфат. – То есть все, что в наших силах… – тут же поправился он. – Так чего вы хотите?
