Начать с того, что аудиенцию у одного из самых сильных магов Арвендейла, известного затворника, удалось получить безо всякого труда. Более того, кабатчик из «Уснувшего льва», с недоумением почесывая затылок, сообщил, что мастер Аксель сам изъявил желание как можно скорее встретиться с господином Фарфатом, лишь только узнал, о чем именно пойдет разговор. Дальше – больше. Слуга кабатчика провел Фарфата по закоулкам Предместья к высоченной башне черного камня, замшелой понизу, зубчатой поверху, страшной. Молча указал на низкую массивную дверь, поклонился и был таков. Фарфат постучал в дверь и, не получив никакого ответа, толкнул ее. Она легко отворилась. Сырая темень клубилась за ее порогом. Господин Фарфат тоскливо вздохнул, предвкушая изнурительно долгий подъем по крутым извивам лестницы, где наверняка мечутся летучие мыши, угрюмо таятся в щелях камней пауки и черт его знает еще какая гадость… Вздохнул и перешагнул порог.
И вдруг все изменилось. Темень растворилась в неярком и теплом свете, а вместо лестницы с летучими мышами и пауками ему открылась обыкновенная комната обыкновенного городского дома – вот эта самая комната, в которой он сейчас находился, и где никакого хода наверх не наличествовало, будто вся высоченная башня, кроме первого этажа, была нелепой бутафорией. И в этой комнате за столом сидел приятный, чисто и со вкусом одетый мужчина со светлыми, аккуратно зачесанными назад волосами, тщательно выбритым доброжелательным лицом. Никакой тебе черной бесформенной хламиды, всклокоченных косм и горящих на бледном лице сумрачных глаз, ничего такого… А на столе, между прочим, помещались две серебряные тарелки и два серебряных же кубка. В тарелках было мясо, а в кубках вино.
– Я хотел бы увидеть мастера Акселя… – робко сообщил господин Фарфат.
– К вашим услугам, – сказал мужчина.
– Меня привело к вам важное дело… – начал было Фарфат, но мужчина мягко прервал его:
– Суть вашего дела мне уже известна. А вот мы с вами – незнакомы. Посему предлагаю отужинать, за добрым вином и горячим мясом люди скорее находят общий язык…
Когда господин Фарфат вторично опорожнил тарелку и кубок, мастер Аксель, с улыбкой наблюдавший за ним, проговорил:
– Приятно видеть человека с хорошим аппетитом. У вас, вероятно, столько дел, что вам и поесть недосуг?
Фарфат хотел было согласиться, но вовремя сообразил, что врать магу, тем более такому магу – даже и в мелочах – не стоит. Он конфузливо прокашлялся в пухлый кулачок и сообщил:
– Я, видите ли, мастер Аксель, придерживаюсь принципа разумной экономии. У всего есть своя цена, и тот, кто способен точнее ее угадать, остается в барыше. Но большинство людей всегда переплачивают. В силу разных причин: тщеславия, лени, глупости… К чему платить серебром за вино, если можно купить пива за медяк? К чему платить медью за пиво, если жажду с тем же успехом можно утолить водой – и совершенно бесплатно. К чему тратить время и силы в пустом разговоре, если можно помолчать, подумать о чем-нибудь важном… Пусть мне сейчас не хочется есть, но коль вы так добры, что угостили меня ужином, я не откажусь и сэкономлю себе пару монет.
– Кажется, это называется жадностью? – осведомился Аксель.
– Вовсе нет! Жадность – это стремление во что бы то ни стало удовлетворить свои желания. Желания, а не потребности. Жадный никогда не остается в барыше. Человеку на самом деле не так уж и много надо. Мне это хорошо известно, потому что я, видите ли, рос в небогатой семье. Отказаться от излишков, довольствоваться лишь необходимым – это разумно.
– А разумные всегда доят сильных… – договорил Аксель.
И Фарфат подпрыгнул на стуле, как ужаленный:
– Откуда вы знаете?!
– Вы произносите эту фразу часто и вкладываете в нее особый смысл, – охотно объяснил мастер Аксель. – Понимаете… от человека не сразу отлетает то, о чем он думает и говорит. Работающие с тонкими материями могут чувствовать эту… м-м… ауру – кто-то лучше, кто-то хуже.
– Ауру?
– Что-то вроде незримого, но осязаемого информационного облака.
Фарфат поежился:
– Это что же… Вы, получается, только взглянете на человека и все о нем узнаете?
– Далеко не все. Только то, что м-м… на поверхности его сознания.
– Очень удобное умение. Представляю себе! Только выйдешь на рынок, посмотришь по сторонам, и сразу всех это… прочитаешь. У того товар лежалый, у этого свежий, этот нормальную цену предлагает, а другой сверх меры нажиться хочет…
– Этот хозяина обокрал и теперь дрожит, как бы он не прознал, – в тон ему продолжил Аксель. – Тот, глядя на хорошенькую покупательницу, представляет, что бы с ней сделал, дай ему волю, другой мечтает отравить ненавистную супругу… Видеть ауру окружающих – удобно, не спорю. Только иной раз довольно противно. Потому я и стараюсь меньше бывать на людях.
– А что на поверхности моего сознания? – тут же задал господин Фарфат вопрос, который на его месте задал бы любой.
– Извольте. Прежде всего вы опасаетесь, как бы я не узнал больше того, что вы предполагаете мне рассказать. Не переживайте. Меня мало интересуют игры, в которые играют люди, – мастер Аксель склонил голову, как бы желая взглянуть в лицо собеседнику под другим углом, быстро нарисовал
