– Да как хотите…
– Тихоня! – ляпнул Тони Бельмо. – А что – на вид прям как есть Тихоня!
– Подходящая кликуха! – хмыкнул Лысый Черт.
Эвин поморщился… И пожал плечами.
– Тихоня так Тихоня, – негромко проговорил он.
Они шли, скользя в холодной и вязкой, как слизь, грязи, но не падали, крепко держались, не ныли и не жаловались. Только иногда кто-нибудь выплевывал крепкое словцо на очередную коварную кочку, не вовремя вылезшую под босую ступню, да еще кто-нибудь отпускал сальную шуточку – просто так, чтоб не молчать. Это шли сильные люди.
Серый мерзкий туман теперь был везде. Глухо давил их сверху, окружал со всех сторон, как бы далеко они ни ушли. Туман и неровная поверхность грязи, похожая на застывшее штилевое море, да кое-где выплывающие из тумана кривые деревца – вот и все, что они могли видеть вокруг.
А часа через полтора местность стала меняться. Сначала на пути попался один торчащий из грязи камешек, черный, острый, точно коварно поджидающий, когда на него наступят. Через сотню-другую шагов камни уже торчали так часто, что семерым приговоренным приходилось внимательно смотреть под ноги. Впрочем, еще через сотню-другую – необходимость в этом отпала – камни «подросли». Между ними, черными краеугольными иглами, высившимися в человеческий рост, уже приходилось лавировать. У идущих создавалось такое впечатление, будто они пробираются через костяные наросты на панцире гигантского зверя. Давным-давно сдохшего зверя, успевшего уже погрузиться в земную твердь и там окаменеть…
– О! – вдруг вскричал Курша, быстро – насколько ему позволял его живот – нагибаясь под одну такую «иглу». – Смотрите, парни, гриб!
Он выпрямился, держа в окованной кандальным браслетом руке бесформенный черный комок, похожий на кусок теста:
– Как же я жрать хочу! Эй, Егерь, а это какой гриб – ядовитый или не очень?
– Это вообще не гриб, – коротко сказал Эвин, обернувшись к нему. – Это ара-гара, хитрый падальщик. И на твоем месте я бы его вообще не трогал.
Черный комок в ладони Курши конвульсивно дернулся.
– Это… живое? – обрадовался разбойник. – Мясо лучше, чем грибы! Можно его сожрать?
– Скорее он тебя сожрет.
– Это он-то? Меня-то? Такая маленькая какулька…
– К этой… какульке, как ты изволил выразиться, не смеют приближаться иные Темные твари, стократно больше и сильнее ее.
– Да ладно! Что этот падальщик может такого сде…
Ара-гара снова дернулся, на его тельце обозначился вдруг маленький ротик, полный совсем уж крохотных зубов. И Курша вдруг замолчал и замер. Он как-то оплыл весь, обмяк. Лишь глаза его бешено забегали из стороны в сторону, подернулись белым налетом ужаса.
– Положи падальщика, – приказал Эвин.
Курша повиновался, да так и остался в согнутом положении. Эвин раздавил существо босой ногой и отдал разбойнику еще один приказ:
– Вставай и пойдем дальше. Поторапливайся, а то и так отстали.
Курша неуклюжей из-за кандалов походкой послушно побежал догонять товарищей. Догнал, начал обгонять, но Эвин и тут подкорректировал его поведение:
– Иди вместе с остальными.
Разбойник снизил скорость и зашагал ровно. Со стороны ничего странного в нем заметно не было. Только вот глаза… Перепуганные, судорожно мечущиеся, немо кричащие о помощи…
Тони Бельмо несколько раз окликнул Куршу и, не получив ответа, спросил у Эвина:
– А чего это такое с ним?
– Скоро пройдет, – буркнул юноша.
– Что пройдет-то? Чего он, как… кукла на ниточках, что скажешь ему, то и делает? – не отставал Тони.
Эвин вздохнул:
– Хитрый падальщик – несмотря на свой безобидный вид – довольно опасная Темная тварь. Магия, которой обладает ара-гара, пленит сознание живого существа. Попавший под влияние хитрого падальщика словно запирается в собственном теле, которым уже не в силах управлять. Он остается в неподвижности, пока тварь питается его плотью. Много съесть за раз ара-гара не в состоянии, поэтому агония бедолаги, который, кстати, все видит, слышит и чувствует, может длиться до тех пор, пока он сам не умрет от голода и жажды.
– А чего он тебя слушается-то?
– Его сознание не реагирует на внутренние приказы, зато подчиняется внешним… Не может не подчиняться. Если человек попался падальщику, следует увести его подальше, тогда связь с тварью оборвется, и жертва постепенно придет в себя. Но горе тому человеку, кто попадется падальщику в одиночку. Такого некому будет спасти.
