– А вот это вот как объяснить можете? – он протянул мне через стол мобильный.
Я посмотрела, чуть прищурившись, – к вечеру глаза всегда уставали, видимо, вследствие проведенной за учебниками юности.
– Вы желаете, чтобы я объяснила, почему у такого приятного молодого человека в памяти телефона хранится фото какого-то оружия?
– Это помповое ружье.
– Допустим.
– Укороченное.
– И что дальше?
– Именно из него вчера был произведен выстрел в господина Баринова. Оружие обнаружили полицейские в одной из трансформаторных будок на территории торгового центра. Вместе с этой вот вещью, – он сдвинул фотографию, открывая следующую.
– А это что?
– Балахон и маска, похожие на те, в которые была одета обслуга на торжественном приеме.
– Первый раз такое вижу, – покачала я головой.
– Что ж, – вздохнул следователь. – Мы просмотрели терабайты информации, накопленные с видеокамер, и выяснили, что вы, Таисия, вчера около девяти утра посещали…
Он порылся в файлах:
– Вот.
На этой фотографии, снятой сбоку и сверху, мой вполне узнаваемый непосредственный начальник тискал слабоодетого главного бухгалтера Маргариту Александровну.
Я захихикала, Вадим покраснел, извинился, опять уткнулся в мобильный.
А вот на этом кусочке видео была я, точно я, и молодой человек экзотической наружности, а попросту пацан Рашук, с которым я сегодня ругалась у фургончика «Шутейка». Слов, которыми мы обменивались, слышно не было, я ткнула пальцем в монитор, регулируя громкость.
– Прощай, Таисия. Возвращайся… Ну, туда, куда ты шла, когда тебя отвлекли, – говорило юное чудовище.
Я прослушала диалог до конца, потом меня буквально втолкнули в дверь лифта и запись прервалась.
– Что вы скажете на это, Таисия?
А и правда. Что я могу на это сказать? Может, что только что обнаружила ту самую придуманную доктором Штормом цыганку? Ведь разговора этого я не помнила, как и того, почему оказалась с мальчишкой в… Кстати, а где это было?
Я вызвала в памяти поэтажный план. Кухня должна была остаться по правую руку, налево склад, прямо… Хорошо, где я была, примерно понятно. Но вот зачем?
Пожав плечами, я посмотрела на следователя долгим туманным взглядом:
– Вы не допускаете, что я люблю детей?
– Что вы там делали?
– Заблудилась. А что делал там юный Рашук? Вы его допросили?
Судя по выражению лица следователя, допросили, и результаты его не порадовали. Хотя, если пацан сильный гипнотизер, вполне вероятно, что и Вадик подвергся воздействию.
Беседа продолжалась еще минут двадцать. Следователь, судя по всему, под конец жалел, что пытки в нашей стране запрещены, а еще… Несколько раз я ловила на себе его вполне недвусмысленные взгляды. Кажется, я ему нравилась, в самом эротическом аспекте этого слова.
– Давайте, когда это все закончится, – нерешительно предложил он, когда мы уже прощались, – куда-нибудь сходим?
– Куда?
Видимо, я среагировала слишком резко, потому что он смутился еще больше. Я, поняв ошибку, улыбнулась:
– Простите, стресс. Конечно, я с удовольствием встречусь с вами, Вадим, когда все закончится.
«Во снах тебе буду являться, дубина подозрительная, стенать и греметь цепями», – подумала я уже за дверью.
Накатило невероятное раздражение. У меня нет времени отвлекаться на флирт со всякими Вадиками, нет времени разбираться с гипнотизерами, нет времени… Ни на что!
В рюкзаке зазвонил мобильный, мой, а не следователя. Я нажала на иконку приема вызова и рявкнула:
– Кто это?
– Но-но, женщина, чего ты на меня орешь?
Я отключилась. Высокий вибрирующий голос я узнала. Рашук, мелкое чудовище. Как только номер мой узнал?
Мобильный вновь ожил, я проигнорировала звонок и выключила телефон.
Мой велосипед стоял на месте. Я повозилась с замком, отстегнула шлем, который приходилось оставлять на стоянке, поскольку в рюкзак он не
