Мама Юн Ми ничего не говорит на это.
– Что будешь теперь делать, невестка?
– Не знаю. Молюсь, чтобы память к ней вернулась. Врачи говорят, что это может случиться в любой момент…
– Ээээ… – кривится Юн Сок, – они много чего говорят…
В комнате наступает продолжительная тишина. Каждый из взрослых молчит, уйдя в свои мысли.
– Деверь, может… тебе сочжу налить?
– Нет, – отрицательно качает головой Юн Сок, – я к врачу еду. Заехал к тебе по дороге.
– К врачу?
В голосе мамы Юн Ми тревога.
– Почему ты едешь к врачу, Юн Сок-сии? Что случилось с тобой?
– Что-то… сердце побаливает, – глухо отвечает тот, смотря в сторону и трогая правой рукой свою грудь, – вот, решил съездить, показать. Может, что посоветуют.
– Сердце?! – восклицает мама Юн Ми.
В её голосе слышен страх.
– Не волнуйся, невестка. Я не умру.
– Я буду молиться за тебя.
– Хорошо. Уверен, что твои молитвы мне помогут. Вот, возьми…
С этими словами Юн Сок лезет во внутренний карман плаща и, достав узкий белый конверт, протягивает его женщине.
– Тут немного, но…
– Деверь, но тебе самому нужны деньги! Лечиться сейчас дорого!
– Замолчи, женщина! Я знаю, что делаю. Если я даю тебе деньги, значит, я знаю, что могу тебе их дать! Хватит каждый раз отказываться! Ты же знаешь, что твои девочки для меня как дочери. К сожалению, я не могу им дать всего, как бы это сделал мой старший брат, но чем могу, я помогаю.
– Храни тебя Бог, – со слезами на глазах шепчет мама Юн Ми, беря конверт.
– Какое несчастье, – помолчав, говорит Юн Сок, качая головой, – и так не вовремя! Дже Мин, может, тебе её выдать замуж?
– Ты что? – пугается мама Юн Ми. – Ей же ещё только семнадцать лет! О каком замужестве ты говоришь, деверь?
– Оформим помолвку, – говорит Юн Сок, – это по закону. Станет совершеннолетней – выйдет замуж. У меня есть на примете две подходящие семьи.
– Ну, не знаю… – растерянно отвечает мама Юн Ми, – я как-то об этом ещё не думала…
– Мало ли, как там будет, – задумчиво произносит Юн Сок, – вспомнит она или нет… А так у девочки будет крыша над головой и муж на кусок хлеба заработает. Я мог бы отписать этот дом твоим дочерям, но, к сожалению, отец оставил завещание, по которому распоряжаться имуществом я могу только с согласия матери. Ты же понимаешь, что для тебя она ничего не даст сделать. Прости.
– Это моя вина…
– Нет ни в чём твоей вины! – резко и сердито говорит Юн Сок. – Если мой брат выбрал тебя наперекор всем, значит, он считал, что это стоило того. Посмотри на своих девочек, Дже Мин! Они у тебя умницы и красавицы. Хотел бы я иметь таких дочек. Какая может быть за тобою вина, если у тебя есть такие дочери?
Мама Юн Ми плачет, опустив голову.
– Не плачь, – говорит Юн Сок, – лучше давай налей нам сочжу.
– А как же твой врач, деверь?
– Аа-а… – машет рукой в ответ тот, – с одной стопки ничего не будет. Хочу выпить за твою Юн Ми! Какая она шустрая у тебя растёт! И маньяка в школе поймала, и меня чуть сковородкой не убила! Я как увидел, что она её схватила, подумал, ну всё, конец! Убьёт! Ха-ха-ха!
Юн Сок весело смеётся, закидывая голову назад.
– Ты её просто напугал, – вытирая слёзы ладонями, объясняет мама Юн Ми, – она подумала, что ты – маньяк. Она забыла, что вы с ней всегда так играли при встрече…
– Ха-ха, я маньяк! – вновь смеётся Юн Сок. – Давай, выпьем за маньяка и твою дочь, которая его «обезвредила»! Давай!
Мама Юн Ми наливает сочжи из зелёной бутылочки в две маленькие стеклянные стопочки. Чокнувшись, выпивают.
– А насчёт свадьбы ты подумай, – веско говорит Юн Сок, сочно жуя кимчхи, – семьи там хорошие, и парни у них неплохие растут. Пока их никто к рукам не прибрал…
Шкурка восьмая
