то же. Караоке-бары, интернет-кафе, рестораны, забегаловки и заправочные станции, о которых я прочитал в самой первой попавшейся на глаза статье, с тем же размером оплаты. Всё остальное, где платили хоть какие-то вменяемые деньги, требовало два документа – диплом и тоик. И причём, чем круче указанное образовательное заведение в дипломе, тем выше зарплата. Никаких там «опытов работы», как пишут у нас. Диплом и тоик. Всё! Больше от работника ничего не требуется. Может, там, на месте, будет ещё и собеседование, но в объявлениях об этом нет ни слова.
Чёрт! Тоик у меня есть. А диплома – нет! И чего делать? Получается, что на «не детское» место меня не примут, если исходить из того, что работодатель будет следовать букве закона. Тогда остаётся полукриминальный способ устройства на работу. Тут вижу два варианта. Первый – по знакомству. Как у нас делается. Второй – пойти кого-нить найти и заболтать ему зубы, рассказав, какой я замечательный, весь из себя, а главное – обойдусь ему гораздо дешевле, чем работник с дипломом.
Хммм… Ну, из знакомых у меня тут только родные Юн Ми и недобитый сковородой дядя… Совершенно не представляю, как далеко простирается их цепочка связей. Однако можно будет спросить. А второй вариант… Вполне допускаю, что смогу кого-то найти и уболтать. Вполне. Только вот вопрос – с чего это вдруг «уболтанному» платить мне как полноценному специалисту? Наверняка он обрадуется появившейся возможности отстёгивать из своего кармана меньше, чем до этого, причём на законных основаниях. Диплома-то у меня ведь нет! В итоге получится, что работу я найду, а вот денег за неё, скорее всего, не будет. Пфффф…
Ладно, хорош сидеть, нужно совесть иметь. Пойду вниз, помогать. Посуду помою. Информация к размышлению есть, пока буду греметь тарелками, обдумаю всё ещё раз…
Скучно, – подумал Им Хо, дойдя до окна и разворачиваясь в обратный путь, – покупателей нет. Не так часто покупают музыкальные инструменты, тем более в будние дни… Скорей бы начальник вернулся с обеда. А то уже в животе бурчит…
Им Хо вздохнул и бросил взгляд на круглые часы с чёрными стрелками, висящими на стенке возле кассы.
«Три часа, – подумал он, – ещё только три часа… До десяти – ещё целая вечность!»
Внезапно он ощутил за своей спиной чьё-то присутствие. Им Хо быстро повернулся. Девочка! В красной курточке, кроссовках, клетчатой юбочке и с сердитым выражением на лице. Если судить по возрасту, одежде и розовому рюкзачку за спиною – школьница.
– Добрый день, ачжосси, – сказала девочка, высоко держа голову и смотря прямо в глаза Им Хо. Поклон она даже не попыталась изобразить.
– Здравствуй… – осторожно ответил Им Хо, внимательно рассматривая собеседницу и пытаясь понять, кто она такая и почему так себя ведёт? По внешнему виду – обычная корейская старшеклассница. Но почему она тогда разговаривает с ним в такой неуважительной форме?
– Я занималась музыкой, – между тем продолжила говорить девочка, – но у меня произошёл перерыв в занятиях. Я переехала, и инструмент пришлось оставить на прежнем месте жительства. Сейчас я решила вернуться к занятиям. Мне нужен новый инструмент.
– Ммм… – промычал Им Хо, соображая, и спросил: – Речь идёт о каком-то конкретном экземпляре?
– Мне нужен синтезатор профессионального уровня, на 61 клавишу… – Девочка развернулась к Им Хо спиной и направилась к инструментам, на ходу перечисляя качества, которыми должна обладать её предполагаемая покупка: – 24 голоса, не менее двухсот программ, должна быть возможность добавления дополнительных, ну и система синтеза звука… – eXpanded Modeling Technology…
Эмигрантка, – понял о ней Им Хо, услышав, как она чётко произнесла английскую фразу, – сказала, что переехала, хорошее произношение и совершенно не воспитана, как все иностранцы. Понятно. Похоже, жила за границей и недавно вернулась в Корею. Стоит ли требовать, чтобы она обращалась ко мне, как положено? Если её за всю её жизнь не научили манерам, вряд ли я смогу это сделать за пять минут. Всё равно она не знает, как себя вести. Начнёшь воспитывать – обидится и уйдёт. Вон, лицо какое недовольное. А так есть шанс продать её родителям инструмент. Денег у эмигрантов много… Хотя одета она не особенно хорошо… Может, старается не выделяться? Этих американцев не поймёшь… Денег полно, а одеваются кое-как. Никакого вкуса! Что возьмёшь, одно слово – американцы!
– У вас есть что-то подобное? – не оборачиваясь, через плечо спросила девочка, подходя к электронному пианино, стоящему с краю.
– Дайте подумать, – ответил Им Хо.
В этот миг потенциальная покупательница издала неопределённый звук, по интонации прозвучавший, как крайняя степень изумления.
– Он у вас что, золотом покрыт?!
Девочка повернулась к продавцу, смотря на него круглыми глазами.
– Кто? – не понял тот.
– Casio! Шесть миллионов вон!? Это что? Почему оно столько стоит? – спросила она, указывая рукою на ценник, стоящий на крышке пианино.
– Ну… Оно всегда столько стоило… – растерялся от неожиданности Им Хо, – и у нас бывают распродажи, накопительные скидки! Вы не подумайте, что у
