услышу ещё не раз и не два в своей жизни. Покивал, улыбнулся. Согласился. Пусть будет белая, как снег. Я не против… Кстати, напомнил себе, что собирался сходить в храм. Выяснить пару вопросов духовного содержания…
Дальше мы смотрели на улицу уже вдвоём, долго ждали Сун Ок.
Наконец из университета припрыгала в тоненьких ботиночках и дерматиновом пальтишке синенькая на лицо, дрожащая и замёрзшая до клацанья зубами онни. Автобус, на котором она ехала, встал посреди дороги, и до дома ей пришлось добираться пешкодралом по сугробам. А сеульские студентки валенки и овчинные полушубки в университет категорически не носят… Впрочем, наверное, как и все остальные столичные студентки в мире. В том числе и русские…
Онни отогрели, засунув её в горячую ванную. Потом вместе поужинали, потом выяснилось, что у нас проблемы с отоплением. Температура в доме уверенно падала вместе с «забортной». И не совсем понятно, в чём тут причина. Котёл вроде недавно чистили… Что, такие гигантские потери тепла через стену и крышу? Я совершенно не разбираюсь в строительстве, поэтому особых мыслей на этот счёт у меня не было.
Может, дует где? – предположил я самое простое, вспомнив, как пару раз приходилось заклеивать окна в общаге.
Сходил, проверил. Ну да. Из пластиковых окон конкретно сквозит. Почему так вдруг стало – неясно. До этого всё было нормально… Может, материал, из которого они сделаны, не рассчитан на такой холод? Скукожился на морозе, вот щели и появились…
Извёл остатки скотча в семье – заклеил окно в маминой комнате. Оно там одно. Дальше скотч тупо закончился, и остальные окна остались так – «свистеть мелодию зимы». В нашей с онни спальне стало реально холодно и по полу ощутимо дуло. Недолго думая, предложил Сун Ок перебраться ночевать вниз, на первый этаж, рядом с горячим котлом. Кровати тащить не нужно, спим всё равно на полу, поэтому какая разница – где именно спать? Онни подумала, посомневалась, но согласилась. Сейчас сидим, надев на себя уличную одежду, смотрим ужасы по телеку. Прямо как фильм «Послезавтра». Досмотрим, пойдём спать…
– Ты же собралась айдолом стать!
– При чём тут это?
– Разве ты не знаешь правила? А если ты попадёшься? Девушек с криминальной историей ни одно агентство к себе не примет!
Ннда? Но всё же?
Мы лежим с Сун Ок рядом, на спальных матрасиках, принесённых сверху. Я – в светлом уличном пальто, тёплом свитере, штанах и носках. Онни в уличной чёрной курточке и ещё под синтепоновым одеялом. Расположились мы на полу, на маленькой кухне.
Рядом стол, стулья, гудящий, включенный на полную мощность отопительный котёл. Подушки упираются прямо в стену. Слышно, как за нею на улице свистит ветер, погромыхивая листами железа на крыше. Судя по звукам, там разыгралась настоящая метель. Обстановка, я бы сказал, малость приключенческая. Воспользовавшись моментом, я опять подъехал к онни с вопросом заработка. Я уже предлагал ей узнать – может, в её университете нужно кому переводы сделать? Не за так, конечно, а за деньги. Она тогда обещала подумать, и вот теперь, когда я вновь вернулся к этой теме, она мне отказывает, но я не понимаю – почему?
– А что криминального в переводе? – спрашиваю я.
– Это не перевод, а репетиторство уже будет. Ты же чьё-то задание будешь делать! А репетиторством заниматься нельзя!
– Почему? – искренне удивляюсь я.
– Потому, что это будет несправедливо! – резко говорит Сун Ок. – Если разрешить такое, то самые лучшие преподаватели будут у тех детей, у чьих родителей есть деньги. В результате они сдадут экзамены лучше и получат лучшие должности. А у тех детей, которые могут рассчитывать только на себя, шансов на место под солнцем вообще не будет никаких! Понимаешь?
– Аа-ааа… – глубокомысленно тяну я с понимающим видом.
Вот оно что! Это чтобы не было, как говорится, одним – всё, другим – ничего. Помню, да, были такие сюжеты в дорамах – бедный парень из корейской тьмутаракани приезжает в столицу или в крупный город и благодаря своему таланту, трудолюбию и упорному следованию заветам Конфуция становится министром. А все богатенькие бездельники оказываются посрамлены… Если судить по тому, как жёстко принимали экзамены на английском, без всякого шанса на списывание или помощь со стороны, тут действительно следуют этой идее… Нда-а, понятно теперь, почему в Корее такая истерия с обучением. Видно, здесь это реальный шанс для бедных куда-то вылезти. Причём – шанс единственный. И упустивший его тупо встаёт, идёт и вешается. Или травится… Как та девчонка в школе Юн Ми. Интересно, а то, что я взялся подтягивать онни по английскому? Это как, репетиторством не считается? Или своим можно – нельзя только чужим?
– … Есть закон, – продолжила между тем объяснять мне Сун Ок, – запрещающий индивидуальные занятия за деньги. Есть курсы, одинаковые для всех. Любой может пойти и заниматься там…
Ага, с Сун Ок я деньги не беру, значит, под закон не попадаю… Ох, блин! Мне нужно ещё законы местные вдумчиво прочитать… Потом осмыслить. А то нарвусь на ровном месте… Сколько же мне нужно ещё сделать!
– …конечно, есть люди, которые это нарушают. В основном студенты…
Студенты нарушают? Не удивляет сие. Голодные студенты что угодно нарушат…
