– Бывает, – сочувственно сказал Леймин.
– Да, – с раздражением согласился его светлость. – Итак, если откинуть вероятность того, что все смерти случайны, то таинственный убийца – тот, кто достаточно близок к трону, но не настолько, чтобы обратить на себя внимание Луциуса, и обладает широкими возможностями и средствами. Но если считать, что цель всех этих убийств – корона, то под ударом, очевидно, находятся и принцы Инляндии. Однако с ними, как я понимаю, ничего странного, что можно списать на проклятие, не случалось.
– С Инландерами постоянно что-то случается, – грубовато ответил Леймин, – уж очень любят риск и женщин. Но это семейное, увы. Остепеняются, только когда на трон садятся. И то… – он замолк.
– Да оставьте, Леймин, – сухо сказал Люк, – о том, скольких любовниц поменял его величество Луциус, вся Тура гудит. Однако он мне не показался человеком, склонным к опрометчивым поступкам.
– Это вы его в молодости не застали, – усмехнулся Леймин. – Расспросите вашу матушку, они с вашим дедом часто гостили в королевском дворце. Иногда кажется, что целительский дар дан Инландерам в компенсацию, чтобы могли себя потом по косточкам собрать.
– Расспрошу, – подтвердил Люк. – Спасибо, Леймин. И все же я не понимаю. Предположим, только предположим, что убийца – двадцать пятый в списке наследования. Вот убрал он всех, кто перед ним. Так, чтобы не вызвать подозрений, а это уже сложно: вопросы и слухи точно пойдут. Но в этих кровных связях такая неразбериха, что корона вполне может выбрать двадцать шестого. Или тридцатого. Или пятидесятого, если у него гены так сложились удачно. Рисковать ради вероятности получить корону?
– А почему бы и нет? – заметил старый безопасник.
– Но тогда – если на его счету столько смертей – не логично ли очистить поле и после себя? Чтобы уж наверняка? Но после двадцать пятого плотность смертей не превышает норму. Если только он не ближе к трону, чем мы думаем. Например, десятый. И очищает и перед собой, и после.
Люк вздохнул.
– Все равно собирался пообщаться с оставшимися в живых из списка – не происходит ли у них череда несчастий прямо сейчас. Если да, то смело можно вычеркивать из подозреваемых. И заодно посоветовать провериться у мага. А если нет – это уже подозрительно. А вы, Леймин, продолжайте следить за редактором и работать над контактами этого оружейника.
– Конечно, ваша светлость, – кивнул Леймин, деликатно допил свой кофе и поставил чашку на стол. – В Форштадте постоянно крутится пара наших ребят. Если вдруг заметят что-то нужное нам – сразу сообщат.
– А колдуна, промышляющего подпольными проклятиями, видимо, через Билли искать придется, – заключил Люк. – Разорит он меня.
Сказать по правде, разорить его не могла и тысяча Псов, но глухое недовольство – что дело движется не так быстро, как хотелось, – заставляло язвить и искать крайних.
Билли Пес как чувствовал. Позвонил ночью, под утро. Люк с трудом выплыл из сна, нехотя нажал на «ответить».
– Надо встретиться, – сказал Доггерти быстро. – У меня есть информация. Но за нее, ваша светлость, вы мне заплатите вдвойне.
– Аппетиты растут, Билли? – небрежно поинтересовался Люк.
– Да какие аппетиты, – голос старого наркомана прервался, и Дармоншир вдруг понял, что тот испуган до паники. – Я бы смылся уже сейчас, но Уильям Доггерти всегда держит слово. Человек, который дал наводку, убит, за клубом следят, телефон наверняка прослушивают – навещали всех, с кем я связывался. Чуял я, что не стоит соваться в это дело, ваша светлость.
– Откуда звонишь? – Люк уже сел в постели, включил ночник.
– От Софи, – нервно отозвался Доггерти. – Умная девочка, многому научилась у меня… всегда держит чистый телефон про запас. Сами понимаете, говорить ничего не буду, иначе ее щипцами за задницу возьмут и она всё расскажет. Заехал якобы развлечься, сообщил помощникам: есть подозрение, что кто-то из них работает не на меня. Вокруг моя охрана; пока тихо, но некомфортно мне, лорд, так некомфортно мне было последний раз, когда меня дома мокрушник с ножом поджидал. Сегодня в мертвой зоне, Клевер. Помните? В мертвой зоне. Я оставлю бумаги. Не приедете завтра до полудня – не ищите меня больше, я уеду. Взял бы девочку с собой, но не могу, баба с детьми слишком приметна. Все документы, касающиеся посетителей «Поло», я уничтожил.
– Помню, – медленно ответил Люк. Мертвой зоной назывался у представителей криминального мира трущобный пригород Лаунвайта, Свамперс, поставляющий столице проституток, карманников и убийц. Где можно было пропасть без вести и прятаться от полиции – так это там. Старые домишки, узкие болотистые улочки, злачные заведения, разрастающиеся как на дрожжах. Их с завидной регулярностью сносили, но они так же быстро отстраивались. В той, другой жизни Люк частенько посещал притоны Свамперса, чтобы пощекотать себе нер вы: никогда нельзя было быть уверенным, что ты выйдешь оттуда на своих двоих, а не ногами вперед. Вдыхал местное зловоние, смешанное с наркотическим дымом, участвовал в кровавых боях, пил дрянной самогон, с жадным безумием имел местных безотказных шлюшек, не испорченных еще долгой трудовой жизнью и за банкноту готовых на всё, – и там же получал от человека Доггерти пакеты с травкой и колесами.
– Возьмите с собой деньги, – потребовал Доггерти.
