Эреб хотел уточнить, но было поздно. Соня лежала на земле тряпичной куклой. Ни искр, ни сияния. Голубая гладь Окуляра потемнела и застыла безжизненным зеркалом.
Всех опередил Тим. Он упал на колени рядом с сестрой, приподнял её, прижал к груди, принялся убаюкивать.
– Он бросил в меня нож.
Наконец-то! Настоящий Сонин голос. Пусть слабый, пусть хриплый, но настоящий!
– Систер!
Тимоха изо всех сил сжал Соню.
– Ну-ну, отпусти её, раздавишь ведь, – проворчал Эреб.
– Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – беспокоился комтур, который вполне мог сойти за заботливую тётушку.
– Он бросил в меня нож.
Соня с надеждой переводила взгляд с одного на другого. Она словно просила: «Ну же! Скажите, что это не так! Что мне всё привиделось». Все прятали глаза. Что ей ответить? Как объяснить? Ситуацию спасла Нокс. Она запрыгнула к девушке на колени, уютно свернулась калачиком. Серая гордячка? Как бы не так! Ласковая пушистая кошечка, урчащая на все лады.
– Как ты, маленькая? – послышалось слабое из-за спин.
Соня заплакала, уткнувшись в мягкую шерстку Нокс.
Макс сорвался с места.
Никто не успевал следить за происходящим. Набор сменяющих друг друга картинок. Грей лежит на земле.
– Он же тебе не нужен больше, Эреб, правда? Он больше никому не нужен.
– Хватит! – Соня не заметила, как сбросила Нокс с колен, как подскочила. – Хватит, Макс, пожалуйста! Он должен мне всё объяснить. Пожалуйста!
Кулак замер. Комтур шумно выдохнул и всё-таки ударил ещё раз. Отпустил ослабевшее тело. Грей свалился бесформенной грудой. Хотя ему не привыкать: во дворе у Эреба он валялся точно так же.
– Спасибо, – слабо, на выдохе прошептала Соня.
Макс почувствовал на плече руку Эреба.
– Давай-давай, отходи от него. Девочка права, с ним надо поговорить.
Макс раненым зверем метнулся в сторону, туда, подальше, за Окуляр.
– Что же его никак не отпустит-то? – спросил Эреб, ни к кому конкретно не обращаясь.
Нагнулся к Грею. Тот лежал без сознания. Ни легкие похлопывания, ни хорошая встряска ситуацию не изменили.
– Как же он некстати со своими эмоциями, – пробормотал Хранитель. – Комтур, возвращайся, повезём бездыханное дело рук твоих в штаб-квартиру, там его быстро в чувство приведут.
Машина не завелась. Тим совершенно точно помнил, что заправлялись они недалеко от поворота к Окуляру. Значит, дело не в бензине. И Эреб, и Макс, и Тимоха назвать себя механиками могли только с очень большой натяжкой. Но капот открыли. Все втроём глубокомысленно осмотрели внутренности автомобиля и с чувством выполненного долга капот закрыли.
– Это из-за Окуляра! Той же силой, что нас держало, видимо, повредило машину.
Объяснение Макса всем понравилось. Куда же им против такой древней силы? Раз уж Окуляр испортил, им точно никак не починить.
– Когда у вас сеанс связи? – спросил Эреб.
– Через три часа.
– Неудачно. В саду сейчас кто-то дежурит?
– Вряд ли. Я снял пост, пока гостей ждали. Распоряжения вернуться к обычному распорядку я не давал, и сильно сомневаюсь, что кто-то рискнет самовольно сменить охранную схему. Но к передаче дежурный в любом случае будет.
– А из воронов кто-то тренируется?
– Нет, все в птичнике.
Эреб едва слышно выругался.
– У тебя вообще хоть что-то предусмотрено на случай экстренной связи?
– Какой экстренной связи? – Макс не терпел незаслуженных упрёков. По большому счёту он вообще никаких упрёков не терпел. – Пока ты не появился сегодня, я вообще не подозревал, что можно формировать червоточины произвольно!
Эреб смешался.
