– Если бы да кабы, да росли б во рту грибы – был бы тогда не рот, а огород! Какой же защитник по доброй воле стены оставит?!
– А не оставят по доброй – оставят по злой! Вот ты той злой волей и станешь, десятник розмыслов Кондратий Сучок! – Боярич пристукнул кулаком по столу. – Станешь-станешь, никуда не денешься! Так что прикидывай, как лучников со стен убрать, тем более, что вы с Нилом уже об этом думали!
– Верно, думали! Ну, Лис! – рассмеялся Сучок. – Заборолы сбить надо, башни сбить! А это только баллистами… А коли заборолы сбили, можно… да всяко можно, хоть брешь в стене сделать такую, что обозом въезжай! От того и заборолы в три наката ладим. Значит, баллисту велишь строить?
– Нет, баллиста нам не годится! Она от жильного каната работает, а у нас – то дождь, то снег…
– А что тогда? Жилы-то и вправду размокнут, – плотницкий старшина разочарованно хмыкнул. – Или придумал чего?
– Придумал, да не я, – боярич вытащил из кучи на столе пергамент и несколько берестяных листов. – Гляди, вот это требушет, его франки измыслили. Он мечет камни крупнее, чем баллиста, и дальше, и ему дождь с морозом не страшны.
– Почему?
– А он устроен навроде колодезного журавля! Вот, смотри, это станина. На ней вертится вот эта штука, стрела называется. У неё на одном конце груз в ящике, причём ящик закреплён так, что поворачиваться может. Груз в ящике много тяжелее, чем камень, что мечут – раз в пять, а то и в десять! – Боярич налил в чарки квасу сначала себе, потом Сучку, подал ему, отхлебнул сам и продолжил: – На длинном конце стрелы приделана кожаная праща. Когда требушет заряжают, то груз задирают вверх, пращу укладывают вот в этот жёлоб, а в неё кладут камень. Верёвку от пращи цепляют вот на этот крюк и выбивают стопор. Груз идёт вниз, стрела вверх, верёвка с крюка соскальзывает и выпускает камень.
– Хитро! А целить как?
– А вот как крюк выставишь. Он раньше или позже камень выпустит, а от этого зависит, как камень полетит: ближе или дальше, выше или ниже, – пояснил Михаил.
– А как крюк ставить? А пращу какой длины брать? А на сколько длинный конец стрелы больше короткого? – Сучок хотел задать ещё вопрос, но умолк, остановленный жестом боярича.
– Вот этого не знаю, не стали франки все секреты в книге писать. Первая тебе служба, старшина, на все эти вопросы ответить и годный требушет сделать. Срок до весны!
– Понял, Лис! – мастер шумно выдохнул. – Только это ж сколько дерева надо, да железа хорошего, да кожи?! Не, сразу большой ладить нельзя! О, придумал! Помнишь, Лис, ты сказывал, что какой-то древний зодчий, если что-то непростое строить собирался, допрежь делал что-то навроде игрушки детской, а потом грузы разные на неё клал и смотрел, где сломается – и так, пока не поймёт, где крепче, а где слабже сделать надо, и только потом строить начинал… Он ещё словом смешным эту игрушку звал… Вспомнил! Модель! Вот на такой модели секреты открывать и будем!
– Добро! Понял ты меня, старшина! Что нужно – обращайся к Демьяну или Кузьме.
– Ладно, Лис, как что годное сделаем – сразу тебе покажу!
– Ну, тогда иди, старшина, и вот о чём на досуге подумай: с деревяшками ты всё на модели норовишь, и то с осторожностью, а с людьми наотмашь. Вот и выходит у тебя с деревяшками ладно… А с людьми? Подумай, старшина… Ступай!
Вот так и шёл плотницкий старшина, глядя перед собой невидящим взором, и только бормотал что-то неразборчивое себе под нос время от времени. И бог знает, куда бы завели его гуляющие сами по себе ноги, если бы на их пути не встал во всей своей силе и славе Швырок, во Христе Питирим, приходящийся Сучку двоюродным племянником, а также подмастерьем, вечной головной болью, чучелом для оплеух и соперником по части блудливости.
– Ай, дядька Сучок, за что?! – взвизгнул изогнувшийся литерой «глаголь»[29] парень (а в какой позе ещё прикажете рыть канаву), когда колено плотницкого старшины, прущего не разбирая дороги, впечаталось в его тощий зад.
– А? Чего? Швырок? – Сучок суматошно зашарил глазами по окрестностям. – Прости, племяш, зашиб я тебя?
– Ой! – Швырок открыл рот и сел на пострадавшую задницу. – Дядька Сучок, прости! Не со зла я! Мне дядька Гвоздь сказал тут… эта самое, рыть! Ты не подумай! Я тут и рою, а Глашка просто мимо проходила!
– Да ладно, Пим, задумался я и тебя не заметил, ты работай, а я пойду, – плотницкий старшина махнул рукой и направился за ворота в сторону
