долго швыряли друг в друга молнии и огненную лаву, морозили пустынным холодом и прочее, но я женат на твоей сестре и, почитай, родня тебе. Вы, небожители Ария, погрязшие в гордыне и брезгливой снисходительности к низшим, чужим и убогим, совсем не хотите замечать, что весь этот мир изменился. Скоро нас всех ждет страшная участь, а вы не желаете направить свои взоры на эту беду. Ты помнишь древних богов? Даже ты забыл их! А я их помню, потому что в Нижнем Мире иногда стенают неуспокоенные души страшных предтеч-великанов. Кто-нибудь кроме меня помнит о них?
Чернобог сменил позу на своем деревянном троне и сам ответил на свой же вопрос.
– Нет! Их никто не помнит. Они исчезли! Их нет, и уже давно. Только обрывки воспоминаний об огнедышащих драконах – несправедливых и грозных.
Чернобог перевел дух, откинулся на спинку трона и устало промолвил:
– А теперь и нас забудут. Мы, подобно драконам, канем в пучину без вести и там, в беспомощном бессилии растворимся в сером ничтожестве.
Туча стронулась, полыхнув заоблачной вспышкой, и возвестила:
– Я вечен! А ты умрешь. Меня будут помнить тысячелетия, а тебя нет.
– Глупец! – перебил Перуна Чернобог. – Ты ошибаешься! Тебя забудут тоже, причем раньше меня! Так же, как и тех мерзких драконов. Чуть позже, но забудут. Ты чувствуешь охватившую всех нас слабость? Ты чувствуешь это? Совсем скоро ты, громовержец, не сможешь высечь даже искры.
Чернобог замолчал, чувствуя, что малость перегнул палку, обозвав великого бога, но Перун неожиданно мирно ответил:
– Я чувствую появление нового бога. Он невероятно силен, и он не наш. Он еще не обрел полного могущества, но сила его возрастает с каждым новым верующим, с каждым приобретенным смертным.
– Так помоги же мне!
Теперь Перун не ответил.
Чернобог кашлянул, как готовящийся к ответу нерадивый ученик перед строгим экзаменатором и продолжил:
– Слушай, я тут одно дельце затеял. В случае успеха мы будем в фаворе на сорок сороков лет, но мне нужна твоя помощь.
Что-то в туче всколыхнулось, но ответа вновь не последовало.
Чернобог смотрел в небо, откуда начали сыпаться крупные капли дождя.
– Ну, хватит! Ты там плачешь что ли?
Чернобог с раздражением повернул голову в сторону и рассерженно поджал губы.
– Мне многого не надобно. Одной, двух прицельных молний, я думаю, будет предостаточно. Или ты уже настолько ослаб, что способен запускать лишь дальние зарницы.
– Ты хочешь урагана?! – прогрохотало небо.
– Тьфу ты! – Чернобог криво усмехнулся. – Этак можно любое щекотливое дело испортить. Внезапного холодного дождичка и прицельного удара молнией в ключевую фигуру будет вполне достаточно. Хотя…
Чернобог задумчиво подпер левой рукой уродливый подбородок и замолчал. Ему пришла на ум шальная мысль, что если Ягода вдруг не справится, то можно и ураган напустить. Вот только людишки не такие уж и дураки, они спрячут детей и девушек за стены столетних теремов, и тогда Ягодке будет крайне трудно осуществить задуманное.
– Я согласен, – прогромыхало небо.
– Только невесту с женихом не трогай. – Чернобог почесал кадык и пояснил: – Преслава нужна мне, а Желана я ведьме пообещал. Так что придется постараться их не зацепить – прояви уж смекалку, великий бог!
– Договор! – громыхнуло поднебесье.
– Договор! – ответил Чернобог, довольно потер ладони и хохотнул. – Вот теперь действительно все зависит от ведьмы!
Ягодка приблизилась вплотную к торжеству. Она стояла в толпе зевак и рассматривала красный сарафан невесты с большого расстояния – конечно же, ей никто не уступит своего места за свадебными столами, где восседали в основном бородатые мужчины и редкие знатные женщины поселения. Да и не нужно ей этого. Она знала, зачем сюда пришла, и ее время еще не настало. Молодой ведьме щемило душу от радости, что ее никто не замечает.
И вдруг она увидела медведя!
Косолапого обитателя дикой чащобы вели на веревке двое потешников. Они гудели в жалейки и подергивали за толстую веревку одетое в косоворотку пьяное животное. Он покорно припрыгивал за ними и смешил простой народ нелепыми поклонами. Видимо медведя нарочно опоили медовухой.
Ягода ахнула от такого удивительного везения.
– Вот он, мой верный помощник, – прошептала она и, сомкнув уста в тонкую нитку, с презрением наблюдала, как скоморохи с намалеванными свёклой щеками унижали хозяина славянских лесов.
– Потерпи, милый, – крикнула ведьма.
Никто не обратил внимания на выкрик девушки. Смеялось и кричало много народа – праздник! Но медведь встал, как вкопанный и рыкнул в ответ. Ягода улыбнулась. Услышал! Услышал!
