Баба Яга разочарованно покачала головой и промолвила:

– Струхнул? А родимую маманю кто защищать будет? Пущай кто-нибудь другой что-ли?

– Так ты же ничего не знаешь!

Колдунья, не понимая, вытаращила глазищи:

– Чего я такого не уразумею скудоумием своим, чтобы от лютых ворогов родную сторонку защищать нельзя было?

Волхв решил, что зря разозлил ведьму, но продолжал гнуть свою линию.

– Ордынцы вновь пришли. Тьма тьмущая их! Я некоторых пощелкал трошки – с десяточек приструнил, не менее. Искорками небесными из посоха наподдал – пригладил загривки ворогов. Вот и…

Яга заметно оттаяла:

– Вот оно как.

– Пойми, великая, я не от битвы бег! Я ушел в лес, мысли-кудесли на пергамен записать и передохнуть в тиши и благоденствии.

– На пергамен? Записать? – сморщила лоб ведьма. – Ты что грамоту разумеешь?

Двусмысл недоверчиво кивнул, не зная хорошо это или плохо.

– Так ведь ты-то мне и нужен! Будешь теперь при мне жить! Научишь меня глупенькую умные закорючки в старых фолиантах понимать и бересту копотью царапать – мне шибко надобно! А надумаешь побег учинить, даже ловить не стану, сам возвертаешься, а когда вернешься, я тебя полынь-травой опою, розгами посеку и на вострый кол усажу.

Двусмысл опустил руки и согласно кивнул, а сам подумал, что выпадет миг, когда утечет ручеек. «Убегу, уползу, скроюсь, а там схоронюсь».

И завертелась напряженная учеба.

Яга к тому времени выглядела, как женщина лет тридцати – плотная, грудастая, фигуристая, хоть и горбоносая. Она кормила и поила Двусмысла, как на убой, рыбешкой всяческой, дичью, медами и квасами, изредка бросая на своего постояльца томные взгляды, понятные только бабам в самом расцвете женских сил. Баба Яга восхищалась умом своего принужденного наставника, но и сама оказалась очень толковой ученицей. Вечная ведьма была ненасытной к новым знаниям. Соскучилась в глуши по слову-то, хоть по сказанному, хоть по написаному.

К величайшему удивлению плененного учителя, свитков и пергаменных книг у Бабы Яги за века накопилось не счесть, да таких редких, что волхв только диву давался такому сокровищу. Да вот беда – тексты те в замшелых кожаных и деревянных переплетах с темными медными застежками, обросшими благородной патиной, написаны были на греческом, латинском и прочих языках, которых даже Двусмысл отродясь не встречал и не слыхал, но одна- единственная рукописная книженция на кириллице все-таки сыскалась.

– Какая великая книга! – обрадовался Двусмысл, принимая из рук волшебной ученицы большой черный том. – Что за редкость такая? Глаза волхва загорелись от восторга. – Остромирово Евангелие! – с благоговейным трепетом прошептал он.

Волхв аккуратно перелистывал древние страницы и приговаривал:

– Уставом писано! – а то и восхищенно восклицал: – О! О!

Яга стояла рядом и тихо гордилась. В этот момент у нее от радости, что угодила своему учителю, светились румяные щеки и даже уши.

Волхв смущенно кашлянул и тихонько вымолвил:

– Видишь ли, я не щепетильный сторонник новых богов, да и старых-то не очень жалую, но эта книга просто прекрасна. Откуда она у тебя?

– Эту книгу я у купца Корепана на речке забрала, – брякнула она и сразу осеклась. – Ну, он не шибко-то и был против…

Из двух досок, что попрямее, Яга соорудила стол для писанины и теперь все дни и ночи напролет нетвердой рукой выводила капризные буквы.

– Аз, буки, веды, глаголь, – бубнила себе под нос ведьма. – Рцы, слово, твердо…

К концу лета 1290 года научилась достаточно бегло читать. С прописью оказалось сложнее, но наставник умудрялся понимать ее нацарапанные кованым гвоздем берестянки. Яга радовалась своим успехам, как дурочка за амбаром.

В первых числах осени пришли тревожные вести. Несметные полчища собрал неизвестный ордынский царевич, на Смоленск пошел. Трудно русским людям, ой как трудно натрыжного и наянливого врага приструнить.

Новости эти Цыпонька на крыле принес, сказал, что беда сплошная, окрест злые узкоглазые воины промышляют. Грабят и убивают. А главное, черный призрачный великан за спиной и монгольского вождя маячит, но людскому глазу он невиден. Не замечает его никто, а ворон вот заметил и то случайно.

Баба Яга раздраженно повела бровью и вымолвила:

– Ить я тепереча шибко умная стала. Пойду, уменье свое на ордынцах отточу, а ты меня жди тут. Смотри не балуй!

Двусмысл округлившимися глазами молча наблюдал, как ведьма ловко запрыгнула в высокую, узкую ступу и взмахнув помелом и пестом, взмыла, чуть ли не в облака.

Такая магия ему была не подвластна. Все это было просто поразительно, но он не мог терять ни одного выпавшего удачного мгновения. Впервые за пару последних месяцев появился шанс учинить побег.

Двусмысл бросился в избушку, быстро покидал в суму нехитрый скарб, развернулся к двери, чтобы бежать в лес, чащу, глушь, чтобы вырваться,

Вы читаете Яга
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату