Отразили.
Кроме одного участка – того самого фланга, который атаковала до того кавалерия. Очередная перестройка и сумятица, вперемешку с возней, не позволили легионерам действовать как следует. Ну и приказы легата, нервные и противоречивые, выполнялись довольно плохо. Так что здесь два потрепанных саксонских полка вошли в контактный бой с легионерами.
«Испанская коробка», то есть терция, была реализована по облегченному формату – без воинов, специализирующихся на клинках. Одни пикинеры да аркебузиры с мушкетерами. Вот с ними батальону легионеров и пришлось столкнуться.
Пики – опасное оружие. Очень. Особенно в ситуации с многослойным грамотным построением. А тут было именно оно. Выхватив свои клинки, прекрасно тренированные легионеры постарались пробиться под уровнем пик к противнику. С переменным успехом. Ведь второй-третий ряды пик нужны были для отражения именно таких вот живчиков. Многих побило, прежде чем им удалось добраться до нежного тела пикинеров. Да и там все сложилось непросто из-за крайней незначительности таких бойцов.
Ситуацию спасла рота гренадеров, введенная в бой командующим. Она подошла к сильно просевшему батальону и через его спины начала накидывать гранаты, что быстро и решительно смешало всякое построение в «испанской коробке». Натиск пикинеров резко ослаб. А минутой позже оба саксонских полка перешли к отступлению. Поначалу осторожному. Но, получив пару залпов от разозленных легионеров, перешли на бег.
Однако нет худа без добра.
Неуверенность, с которой князь руководил боем, сыграла с ним дурную шутку. Не организовав своевременно контрбатарейную борьбу, он допустил начало короткого, но массированного обстрела легиона из легких, трехфунтовых пушек. Хорошо хоть малоэффективными ядрами, а не гранатами, которых европейские артиллеристы все еще побаивались. Вот одно такое ядро и засветило ему в коня, убив животинку, подспудно оторвав Федору Ивановичу ногу «по самые помидоры», отчего он и скончался на месте.
Командование легионом взял его заместитель – Прохор Селедкин. Бывший стрелец, что еще в 1603 году добровольно пошел в терцию царевича и был с ним в кампаниях 1605, 1607 и 1608 годов. Вот – дослужился. Именно он и отправил на помощь линейному батальону роту гренадер. Именно он в считаные минуты навел порядок в управлении легиона. А потом, заменив потрепанный фланговый батальон свежим резервным, повел легион в контратаку, дабы отбросить противника от Орши.
Глава 6
2 июля 1614 года, Минск
Иоганн III Сигизмунд Бранденбургский напряженно вышагивал по просторной комнате. Перед ним стояли вестовые от его наблюдательного отряда рейтар, что должен был наблюдать за делами в Вильнюсе, и от союзников. Кампания складывалась очень скверно.
Вильнюс был взят, приведен к присяге, выплатил виру и согласился на переименование в Димитровград в честь императора. Остатки гарнизона капитулировали и тоже приведены к присяге. Ни пожаров, ни погромов, которых ожидал курфюрст, не было. Одно радовало – легион «Ливония» направился на северо-запад – в Пруссию. Герцогство, очевидно, не имело сил отразить это вторжение. Но в то же время это означало возможность разгромить, наконец, хотя бы один легион.
Жерар Бернар и Иоганн Георг I Саксонский писали, что в битве при Орше хоть и понесли существенные потери и отступили, но был убит легат – старый и опытный князь Мстиславский, а также едва не был обрушен фланг легиона. Тот устоял лишь чудом, благодаря введению подкрепления. Француз писал, что сила легиона в отражении фронтального натиска. Если же подгадать так, что наступать с разных направлений, то он, безусловно, не устоит.
Иоганн III Сигизмунд не был так уверен. Но все равно не видел иного пути, кроме как идти на соединение с Бернаром и курфюрстом Саксонии. Очень уж мало у него войск осталось. Тут с какой стороны ни наступай – все одно без толку. А вместе – они сила. Все еще сила. Хотя потеря ими половины армии тоже сильно настораживала.
– Может, плюнуть на все и домой? – задал он риторический вопрос в воздух.
Все промолчали.
Ну а что на такое заявление ответишь? Многие уже склонялись к этой идее.
Энергичные шаги за дверью.
Стук.
Забегает командир кирасир. Весь в пыли, но счастливый.
– Что?
– Зажали мы войско московское. Не ожидали они наш подход. Отряд кавалеристов, рейтары, драгуны, пушки. Числом в полк[37].
– Зажали?
– Как есть зажали! Десятка три всадников ушли. Но пушки и обоз они оставили. До чего славные пушки и фургоны! Мы их сюда пригнали!
– Господа, – ободренно произнес курфюрст, – полюбуемся на трофеи наших кирасир. – И первым направился во двор.
Остальные посеменили за ним.
