Локи нес Терри Смит и потому не мог отстреливаться, его жизнь была полностью в наших руках.
К тому времени враги, обыскавшие перевернутый трейлер, прокричали своим союзникам:
– Тут никого нет! Они ушли. Ищите там и там, живо!
Кто-то выматерился, донесся топот. Отпустив Локи метров на двадцать, мы с Куртом двинулись в темноту. Вскоре стал виден первый неприятель, он резко свернул с дороги в нашу сторону, огибая автобус. Его напарник шагал по обочине.
От нас до кафе было метров тридцать, Локи ушел на пятьдесят-шестьдесят, Чип и Дейл преодолели почти половину расстояния до складов. Дайгер, идущий ко мне спиной, махнул в сторону перевернутого фургона. Его мотор еще не остыл и выглядел красным пятном. На земле остывало тело Байрона.
Трое бойцов бежали к кафе. Еще немного, и мы удалимся на относительно безопасное расстояние, и у нас появится шанс затеряться среди развалин.
Но этому не суждено было случиться: кроме меня, никто не видел в темноте, Локи обо что-то споткнулся и растянулся с грохотом и треском.
Прежде чем я нажала на спусковой крючок и очередью скосила видимых мне противников, темноту разорвали трассеры, летящие с двух сторон. Подполковник упал на землю с криком:
– Ложись!
Я мгновенно подчинилась, отползла в колдобину, заполненную водой, и спряталась от вражеских глаз. Животу сразу стало липко, холодно и мокро. Застрочили автоматы, наши ответили. Армейский джип развернулся так, чтобы фарами освещать поле. Дальний свет слепил. Я перевела автомат в режим стрельбы одиночными, выбила первую, затем вторую фару. Донесся многоголосый мат. Рядом со мной пули впились в землю. Загрохотал автомат подполковника, что происходило вокруг, я не видела – голову высовывать было опасно.
– Сдавайтесь, и вам сохранят жизнь! – прокричали в громкоговоритель. – Дайгер, ты сражаешься не на той стороне!
Я «сняла» высунувшегося из-за автобуса бойца и снова спряталась.
– Отдай нам груз, Дайгер! Не совершай должностное преступление!
Что происходит, черт побери? Почему подполковник молчит? Действительно ли мы поступаем правильно, убивая своих? Может, Курта подставили?
Ответил автомат подполковника, его грохот прозвучал убедительнее слов. Я контролировала север, он – юг, и не было видно, достигли ли цели его пули. Ненадолго высунулась, глянула на запад, туда, где развалины. Чип и Дейл передвигались короткими перебежками, до спасения им оставалось совсем немного. Локи лежал за густым кустарником. Шевелился, значит, живой. На земле лежала Терри Смит, тоже копошилась.
Я подумала, что теперь нас спасет только чудо, и перед смертью я узнаю, что значит вызывать огонь на себя.
– Курт, – позвала я. – Ползи сюда, здесь колдобина.
– Сейчас, – проговорил Дайгер, зашуршал рядом, и тут земля метнулась навстречу, и ненадолго потемнело в глазах. Очнулась я, присыпанная землей. Тошнило, во рту появился привкус металла. Потрясла головой, стряхивая комья земли и чуть не сдохла: затылок пронзила боль.
– Курт? – позвала я, и собственный голос прозвучал гулко, незнакомо.
Подполковник молчал. Неразборчиво переговаривались наступающие. Все, что я разобрала: «Осторожно» и «Груз не повреди». Я выглянула из укрытия: подполковник лежал на боку, засыпанный землей, и не шевелился.
Волна ярости захлестнула меня. Мне было плевать на неприятеля, на Терри Смит и весь гребаный Легион с Синдикатом. Хотелось единственного – чтобы Курт жил.
Темноту разрезали трассеры. Наши вяло огрызались. Я подползла к Курту, ухватила за куртку и стащила в свою лужу. Он был без сознания, дышал хрипло. Лицо его заливала кровь, а глаз представлял собой бурое месиво. Я много всякого видела, но сейчас затошнило с удвоенной силой. Предплечье рассек осколок, но рана неглубокая. Еще один осколок впился между его ребрами. Если пробил легкое, то остается только молиться.
Чтоб вы сдохли, уроды! Меня трясло от злости, я вцепилась в автомат, готовая сражаться до последней капли крови. В глазах двоилось. И хрен с ним!
А потом произошло что-то странное: противник начал отступать. Огонь усилился, стал шквальным. Теперь все что я могла – затаиться и не мешать, чтобы меня не задела шальная пуля.
Стреляли за какими-то развалинами. До места боя – метров сто пятьдесят, это расстояние отряд преодолел в несколько секунд. Всем, кроме Марка, положение было абсолютно очевидно.
Есть небольшой защищающийся отряд, вжимающийся в грязь между разбитой кафешкой и развалинами, где занимали позиции солдаты Синдиката – это условные «наши». А есть отряд, довольно большой, нападающий от дороги – это легионовцы.
Первыми же очередями удалось пригасить противника, заставить его залечь. Несколько людей с сержантом-шотландцем начали обходить поле боя с флангов, и не прошло и пары минут перед тем, как шотландец с хриплым оглушающим ревом «Синдикат!!!» заставил противника в панике отступать.
– Прошу вас сдать оружие, – генерал обратился к вжимавшимся в землю людям. Уже светлело, и стало совершенно очевидно, что они не из регулярных частей Синдиката. Один из людей – высокий, черноволосый – встал, держа пистолет так, будто собирается его отдать, неожиданно поднял винтовку и
