– Хрен знает. Похоже, наши.
– Вот и я так думаю.
Я зашагала ко второму выбитому окну, выглянула: на армейском джипе, таком же, у которого я выбила фары, собралась целая делегация. Все в форме Легиона. Самый старший – полковник, к нему мне и нужно. Правда, на брата Дайгера он не похож: светловолосый, арийской такой внешности. И вокруг него – автоматчики, семь человек. Головами вертят, бдят. Могут ненароком пристрелить. Как же пробраться к полковнику?
Пока я думала, процессия направилась в сторону кафе. Полковник переступил через труп убитого легионовца, что-то сказал по рации и зашагал быстрее. Поравнялся с выбитым окном, где я стояла:
– Полковник! – крикнула я изо всех сил. – Не стреляйте, я своя, из погибшего отряда!
Я села на подоконник, подняла руки. Автоматчики не стреляли, полковник остановился.
– Я из команды Дайгера!
Спрыгнув, я зашагала к нему. Ощущения были, как во сне, когда надо спешить, а ты будто залип на месте. Только сейчас я сообразила, что поднята одна рука, вторая болтается плетью.
– Курт Дайгер ранен! Я одна его не донесу.
Я зашагала наперерез отряду. Спасибо, что не рассматривали меня как угрозу.
И тут у полковника затрещала рация, он поднес ее к уху и заорал, бешено вращая глазами:
– Азек Дайгер на связи! Гительман? Как – сбежал? С ним был мальчишка? Догнать! Мальчишка должен жить! В нашу сторону? Синдикат? Фак! – он зыркнул на меня волком и рявкнул: – Прочь с дороги!
Крайний автоматчик ударил меня прикладом в печень, оттолкнул, как назойливое насекомое. Мир взорвался болью. Дыхание перехватило, я завалилась на бок, здоровая рука сама собой царапала землю. Хотелось ругаться, вопить на весь свет, но голос пропал, и изо рта вырывался лишь придушенный хрип. Здравствуй, нокаут!
Когда более-менее очухалась, полковник исчез за кафе. Голова не соображала. Ясно было одно: Айзеку Дайгеру нужна Терри Смит, на брата ему плевать.
Перестрелка начала стихать: силы Синдиката терпели поражение. Все реже грохали взрывы, теперь самым громким звуком был рокот вертушки, добивающей выживших синдикатовцев. Вот ты какая, война!
На четвереньках я поползла к кафе.
В свете фар и огненных нитей трассеров Марк видел, как к нему короткими перебежками приближаются легионовцы. Терри до боли сжала его ладонь. Ее рука была ледяной, девушку колотило. Марк посмотрел на нее: она кусала губу и что-то бормотала, потом стала теребить Марка, но он не слышал ее из-за звона в ушах.
Синдикатовцы огрызались слабо. Пространство над складами утюжил черный вертолет, подавлял очаги сопротивления. Все, конец. Марк понимал, что сопротивление бесполезно, если сейчас бросит Терри, он сохранит свою жизнь и жизнь Вальцева… Если его еще не убили.
С трудом поднявшись на четвереньки, он проорал:
– Бежим!
Терри обхватила его за пояс. Теплое дыхание согрело ухо, и слова одно за другим вспыхивали в сознании:
– Им нужна я! Живой! Обними меня! Прикройся мной, они не посмеют стрелять!
Марк помотал головой, промычал что-то невразумительное. Сообразил, что делать, и выпрямился в полный рост. Обхватил девушку за талию, а второй рукой поднес к ее горлу нож.
– Молодец, – сказала она. – Теперь отходи к нашим.
Приходилось снова и снова мотать головой туда-сюда, и при этом покачиваться из стороны в сторону, переступая с ноги на ногу, потому что вражеские снайперы могли прямо сейчас ловить его в прицел. Противно, неправильно, но это единственный способ спастись и для нее, и для него.
Марк потерялся во времени и пространстве. Все силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах, чтобы рука, в которой нож, не дрогнула, не ранила случайно Терри…
Может, удастся спуститься под землю? Жаль, не успел посмотреть карту местности, тут наверняка есть ход в катакомбы, и Вальцев знает, где он. Жив ли Вальцев?
Нога подвернулась, и Марк вместе с Терри рухнул на бетонные плиты, сваленные кучей, – не разжимая объятий, больно ударяясь боками о выступы. Руку с ножом Марк успел вскинуть. Земля и небо поменялись местами, а потом Терри оказалась сверху. Наклонилась, поцеловала его.
С диким грохотом над головой пролетел черный вертолет с полосой на брюхе. Грянул голос, усиленный громкоговорителем:
– Сдавайтесь. Обещаем сохранить жизни всем, кто сдался! Нам нужна только Анна Уоррен!
Марк приподнялся на локтях, выглянул из-за плит. Их брали в кольцо. Синдикат больше не прикрывал сзади. До ближайшего укрытия – здания за бетонным забором, оставалось метров пятьдесят. Ближайший неприятель был на таком же расстоянии – фигурка с автоматом, залитая светом фар. На
