настоящего Рихарда – впрочем, внешне довольно похожего.
– Ну как? – спросила Терри. Она волновалась искренне, и Марк устыдился своей лжи.
– Ничего.
Он ловко сунул паспорт в карман халата. Терри скоро вспомнит про документ – придется что-нибудь соврать. В любом случае не стоит больше расставаться с пластиковым четырехугольником, от которого зависело так много.
– Плохо, – огорчилась девушка. – Очень плохо! Это должно было помочь! Но у тебя все получится… Это я – безнадежна!
– Ты вспомнишь, – уверенно сказал Марк.
– Надеюсь. Но я ведь не дура. Я знаю, что если прогресса вообще нет, то шансы со временем становятся все меньше. А ведь где-то у меня наверняка мать и отец. Может быть…
Тут она замолчала, сделав большие глаза. Косински ждал, но девушка не продолжала.
– Что «может быть»? – не выдержал он.
– Ничего, – тихо произнесла Терри.
– Ну, говори уже!
Они беседовали как закадычные друзья. Для Марка, как правило, очень медленно и тяжело сходящегося с людьми, это была странная ситуация. Он удивлялся и самому себе, и тому, насколько легко его воспринимала собеседница.
– Может быть, – почти шепотом сказала девушка, – у меня был молодой человек. И сейчас он ищет меня по всему свету.
Марк расхохотался. Получилось грубо и жестоко, но он ничего не мог с собой поделать. Перед его мысленным взором был юнец в сверкающем доспехе на белом коне, лавирующий по городской магистрали между автомобилями и моторикшами.
Терри ткнула собеседника маленьким кулаком в бок. Это только усилило его смех. Девушка заколотила Марка изо всех сил, а он не мог остановиться, и смеялся, и смеялся.
И в какой-то момент девушка вдруг тоже засмеялась. И вот уже они оба хохотали как безумные, глядя друг на друга, и легонько толкались.
– Звезда упала, – сказала вдруг сквозь смех Терри. – Ой, еще одна! И еще! Загадывай желание!
Марк обернулся и замер. Астрономия никогда не входила в число наук, к которым у него была склонность. Но он и так знал, что звезды не летают горизонтально.
Свет на мгновение погас, а потом зажегся снова. Все распределились по группам, в помещение вбежали незнакомые подполковнику солдаты, уже в полном обмундировании. Один из подтянутых молодых людей крикнул:
– Группа Дайгера?
Подполковник вскинул руку, и к нему подошли трое парней, назвали себя. У одного, с массивной челюстью, позывной был – Конь. У второго, длинного и тощего, с незапоминающейся внешностью, – Макарон. Третий, типичный монголоид, назвался Чингизом.
Команда Дайгера представилась, затем Конь, старший группы, отвел всех в кабинет, приспособленный под раздевалку. Все принялись переоблачаться в камуфляж, какой часто использовался простыми охранниками и не должен был привлечь внимание, в помещении стоял шум, грохот и ругань. За стенами дома тоже шумел и грохотал завязавшийся бой. Кто-то крикнул высоким голосом:
– Что происходит? Война?
– Без понятия, – донеслось с нескольких сторон.
Подполковник вспомнил о планируемом нападении на Великобританию, дату которого держали в тайне. Вспомнил шевеление в рядах Легиона: учения проходили в разных направлениях, был задействован и флот, и ВВС, и личный состав. Сопоставил происходящее с его суперсекретной операцией и азартом Айзека, и ему подумалось, что бессмысленное нападение на Англию затевалось с единственной целью – отвлечь основные силы Синдиката от его небольшой группы.
Догадка была безумной, он даже ухмыльнулся криво. Да брось! Ты обычный вояка, ответственный, в меру талантливый, никто не доверил бы тебе такого дела. Может, врага и отвлекают, но уж точно не ради твоего дела. Тем более, что ценного может быть в больнице для бедных?
Снова собрались в том же конференц-зале, Ариец хлопнул по трибуне:
– Всем спокойно выйти во двор, погрузитесь в вертолеты. Они скоро будут. Там узнаете суть операции. К выполнению приказа приступить!
Грянуло «так точно», и, разбившись теперь уже на семерки, солдаты группа за группой покинули помещение.
Семерка Дайгера вышла во двор первой. Там царил переполох: молодые парни, старухи с котами в корзинках, женщины с детьми бились в стальную дверь, ведущую в подвал соседнего дома, где находилось бомбоубежище. С каждой минутой народу прибывало все больше. Все громче звучало «война». Будто плакальщицы на похоронах, голосили женщины, кто-то элегантно матерился басом.
Двигались против охваченных паникой людей. Молодая женщина повисла на руке Дайгера, заглянула в глаза:
– Господин военный, что происходит?
– Теракт, – брякнул он. – Без паники! Ничего страшного.
