Ну вот, подполковник ушел в расстроенных чувствах, девчонка исчезла, и мне не удалось себя проявить. Мимо пробегали незнакомые бойцы, переговаривались, я отошла к стенке, чтобы не мешать. Туда, куда отнесли красивую рыжую медсестру.
Села на корточки. Наверное, я единственная женщина, участвующая в операции, но это ни капельки не льстит мне. Из наших, сербов то есть, тут никого нет, в основном англичане, хорошо, американцев нет, они говорят так быстро, что не успеваешь понимать, о чем речь.
Видимо, только подполковник и знает, что я женщина. Ну, может еще Гном. А остальные подозревают что-то или нет? Или думают, что рядом бегает какой-то чудик?
Почему-то только подполковник казался своим. Почему, интересно? Я слишком одичала, пока была подопытным кроликом. Да, когда шли в Германию, рядом были ребята, но это скорее я о них заботилась, чем наоборот. Взять, например, беспомощного Жана, мир его праху, который километра не мог пробежать, не запыхавшись. Девчонки так вообще еще дети были.
А тут вдруг появился человек, который… Не знаю даже. Ему хочется доверять.
Затрещала рация, Курт бодрым голосом велел нам собраться на площадке возле больницы.
Пока шла туда, я размышляла. Наверное, стоило спуститься за беглянкой в подземелье. Это и логично, и выгодно мне. Благодаря импланту я отлично вижу в темноте, а уж теплокровных существ за десяток метров различаю. Там у меня будет возможность доказать, что и от девчонки польза бывает.
Тогда, может, он не станет меня прогонять. Стоило представить это, и гадко делалось на душе. Вспоминался позорный вопрос, когда я сказала, что не против с подполковником… Со стыда чуть не сгорела, это ж надо такое ляпнуть! Прыщ мне на язык!
– Ждем здесь, – сказал Гном уже во дворе. – Строимся.
Опа! Да тут мужики из того отряда, который вытащил меня из Загреба! Отлично! Я оказалась самой низкой после сержанта и заняла предпоследнее место, уставилась на главный вход в больницу, где стояли два штурмовика.
Здание продолжали обыскивать, что, на мой взгляд, было бессмысленным. Наконец появился Дайгер, все вытянулись по стойке смирно.
И снова ничего нельзя было прочесть на его строгом, благородном лице. Он окинул нас взглядом и принялся ходить туда-сюда. Мне хотелось встать еще ровнее, сделаться еще безупречнее. Только бы не подвести его, только бы помочь хотя бы в малом!
Бойцам сработанного отряда хватило пяти минут, чтобы прибыть на место дислокации.
Когда Дайгер прохаживался вдоль строя, стоящего во дворе семиэтажной больницы Святой Девы Марии, его люди вытянулись по стойке смирно. Шестеро солдат. В начале строя – русско-кавказский богатырь Горец. За ним усатый сержант с позывным Сталин, потом Арес, который убивать врагов любил больше, чем жить. Желтоглазый, тонкогубый Ящер. Штурмовая группа, хорошо знакомые бойцы. В том, что предатель – кто-то из окружения Айзека, теперь сомнений не было. Курт даже начал задумываться над тем, что родной брат использует его, держит за идиота. Айзек знает, кто такая Терри Смит, но не считает нужным делиться сведениями. Если так, то нужно выяснить все самому и действовать по обстоятельствам.
Единственная, кому Дайгер не доверял до конца – Ронни, стоящая предпоследней и лучащаяся решимостью. Но она видела в темноте, запоминала детали, а эти навыки в подземелье незаменимы. Нужно просто плотнее наблюдать за девчонкой.
Замыкал строй бывший учитель физкультуры Гном. Действующий сержант, инструктор, воспитавший тысячи бойцов Легиона.
– Вольно, – скомандовал Курт. – Пять минут на ознакомление с план-схемой, и приступаем к заданию! Время работает против нас.
В катакомбах скрывались нелегалы, охотники за головами, торгующие человеческими органами дилеры, и отморозки всех мастей. Вся эта публика понимала только язык силы, а отряд был вооружен до зубов.
Война между Легионом и Синдикатом была интернациональной и больше всего напоминала гражданскую. Англичане убивали англичан, немцы – немцев. Одни служили сильным мира сего, другие – свободе. Если надеть на бойца обычный камуфляж без нашивок, то невозможно сказать, кто перед тобой: боец Легиона, террорист Синдиката или мародер, который решил воспользоваться неразберихой.
Поскольку банды, обосновавшиеся в катакомбах, знали друг друга, было решено при встрече с людьми надевать маски-балаклавы, чтобы местные ничего не заподозрили.
Выждав положенные пять минут, Дайгер хлопнул в ладоши:
– Бойцы, приступаем!
Один за другим люди побежали к центральному входу, где все еще дежурил сержант в гермошлеме со штурмовой винтовкой в руках.
Отдав честь Дайгеру, он пропустил отряд внутрь.
За несколько минут спустились на нулевой этаж, затем – в подвал. Вход в подземелье по приказу Дайгера охранялся. Постовые отступили к стене. Горец остановился возле люка, указал туда:
– Лезть?
– Пока стоять на месте. Ронни, сначала ты. Посмотри, не оставили ли наши беглецы следов.
– Так точно! – кивнула Ронни и юркнула в темноту.
О бетонный пол шлепнули ее подошвы. Двигалась она бесшумно, фонарик не включала, и некоторое время казалось, что девчонка исчезла. Наконец по полу тоннеля скользнул луч фонаря и донесся голос:
