дороги разошлись.
— Значит, ты не слишком расстроишься, если я доведу это дело до конца и избавлю наш мир от твоего присутствия? — процедил архимаг.
— Вообще-то… нет, — широко улыбнулся Марсо. — Я буду рад уйти, зная, что не позволил тебе добраться до Сердца. Это мой последний тебе привет, который я передаю с превеликим удовольствием: ты проиграл, Альварис.
— Посмотрим.
Марсо насторожился, но его бывший однокурсник не стал делать глупостей. И не рискнул приблизиться к угрожающе выгнувшей спину никсе. Вместо этого он поймал неподвижный взгляд Айры и негромко спросил:
— Ты меня слышишь?
Девушка не пошевелилась. И взгляд ее тоже не изменился, словно слова мага не достигли ее ушей. Кажется, Марсо был прав: от прежней Айры в этом теле осталось совсем немного. А то, что осталось, вряд ли помнит, как, с кем и для чего она сюда попала.
Сейчас через нее смотрел Занд. Внутри бушевали его сила и его знания, которых для смертной девчонки оказалось чересчур много. Если бы не инициация, она не выдержала бы и половины того, что клокотало сейчас внутри ее тела. Но она выжила. Смогла вытерпеть боль от столь резкого объединения. Правда, и прежней она уже никогда не станет. И, скорее всего, так и не узнает, кому обязана этой стойкостью.
Лер Альварис прищурился.
— Ты. Меня. Слышишь? Ответь, Сердце?.. Ты ведь — Сердце? Это твоя сила питает Занд?
По лицу Айры пробежала неуловимая тень.
— Слы-ы-шишь… — удовлетворенно протянул маг. — Значит, и ответить мне можешь.
— Что ты хочешь? — наконец слабо шевельнулись ее губы.
— А что ты можешь мне дать?
— У тебя есть одна просьба.
— Нет! Айра, что ты делаешь?! — Марсо вздрогнул от неожиданности, заполошно обернувшись, а бывший директор Академии высокого искусства торжествующе улыбнулся.
— Значит, Иберратус не соврал: ты действительно исполняешь желания.
— Для чего ты пришел? — не стала отрицать Айра.
— Хочу попросить об услуге, — неприятно улыбнулся архимаг, заметно повеселев. — По легенде, тот, кто сумеет добраться до Перводерева, может попросить его о чем угодно. Мой дед испросил жизни для Зандокара, и Перводерево выполнило эту просьбу. А значит, и у меня есть право на просьбу, раз уж я добрался сюда живым и невредимым. Не так ли, Айра?
— Оставь мальчика, — велела она, не поменяв позы. — Его сердце тебе больше не нужно.
Архимаг поджал губы, но возразить было нечего: с мальчишкой он действительно опоздал. Правда, никто не знал, что Занд не ведает разницы между мужчиной и женщиной, между ребенком и взрослым, между магом и простым смертным… ему нужна была чистая душа, и он ее нашел. Ему понадобилось сердце, и оно снова было — Сердце Зандокара. Живое, теплое и когда-то человеческое. Бережно вынутое и заботливо сохраненное в неприкосновенности. То самое, за которым всегда было так много охотников.
— Что ты хочешь? — снова спросило Оно, и ровный голос будто порывом ветра ударил в грудь отступников, заставив отойти на несколько шагов и пригнуться.
Лер Альварис облизнул внезапно пересохшие губы.
— Я… я хочу жизни.
— Какой?
— Вечной. И силы. Мне нужно очень много сил.
На лице Айры не дрогнул ни один мускул.
— Что ты готов отдать взамен?
— Айра! — вскрикнул пораженный Марсо. — Что ты творишь?! Как смеешь давать ему?!
— Замолчи, — ровно велела неузнаваемо изменившаяся девушка, и призрак против воли осекся — противиться ее голосу было невозможно: он убивал своей силой, требовал подчиниться, и Марсо, взвыв от отчаяния, все-таки замолк. — Что ты отдашь взамен?
— А что ты хочешь? — насторожился архимаг.
— Жизнь за жизнь, смерть за смерть, сердце за сердце… что ты готов отдать за силу, которую просишь?
Лер Альварис неуловимо нахмурился:
— Обмен?
— Да, — сухо повторило Сердце, и он на мгновение задумался, пристально изучая девушку, окутанную плотной сиреневой дымкой, больше похожей на защитный кокон. А затем оглянулся на опасливо попятившихся магов и бестрепетно указал на безмятежно спящего мальчика:
