самых огней, которые я так часто видела у повелителя Таалу.
– Что, хорош? – усмехнулся беззубым ртом оракул, когда я стиснула пальцами белоснежные простыни и с трудом заставила себя остаться на месте. – А ведь когда-то я был почти так же силен, как нынешний владыка. Во мне тоже когда-то жила Смерть. Я был ею, ведьма. Слышал ее зов. Стремился уберечь от нее моих близких… но не смог. Не успел. За что сейчас и расплачиваюсь.
У меня по спине побежал холодок.
Ничего себе! Это что же получается… когда моран слабеет, он превращается вот в ЭТО?!
– Наша сила похожа на воду, – прошептал оракул, напряженно всматриваясь в мое лицо. – И, оказавшись в живом теле, все время пытается выбраться на волю. Пока сосуд молод и надежен, ей некуда из него деться. Но как только он начинает стареть, Смерть потихоньку просачивается наружу, попутно расширяя образовавшуюся трещину. А когда ее остается меньше половины, она уходит с последним, самым мощным по силе всплеском… после нее можно найти лишь черепки.
Я зябко передернула плечами:
– Зачем ей вообще куда-то уходить? Сидела бы себе и сидела на какой-нибудь жердочке…
– Смерть как змея. В поисках гнезда она исследует множество сосудов, но по известной тебе причине лишь немногие из нас подходят ей для убежища. Найдя нужный сосуд, она заползает внутрь и на какое-то время затихает. После этого сосуд остается лишь закрыть крышкой и спокойно выдохнуть.
– Вы говорите о Смерти как о живом существе, – пробормотала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не отсесть подальше от страшного старика.
А тот неожиданно рассмеялся:
– Так и есть, ведьма. Все мы воспринимаем Смерть по-разному, но при этом точно знаем, что она все слышит, видит и чувствует. А еще питает некоторую слабость к опустевшим сосудам, поэтому иногда дарит им напоследок некую толику своих сил. Так сказать, в награду за службу.
– Что это дает?
– Долгую жизнь, – чуть заметно пожал плечами оракул. – И возможность иногда заглядывать в грядущее. Но мы не прозреваем все… только обрывки. И лишь то, что так или иначе связано с НЕЙ.
Я уставилась на оракула широко раскрытыми глазами.
– Вы видите Смерть…
– Лучше, чем кто бы то ни было.
– Но тогда почему оракул всего один? Ведь так или иначе энергией Смерти владеют все мораны.
Старик жутковато улыбнулся.
– Пока Смерть ищет новый сосуд, она многих касается невидимой дланью. Метит тех, кто способен ей противостоять. На миг, на час, на день или на всю жизнь… Смерть уважает стойких. Но не всех она одаривает своей милостью. И только тем, кто был ею избран, доступно предчувствовать гибель остальных.
– Хорошо, допустим, – нахмурилась я. – Какое отношение это имеет ко мне?
– Смерть идет за тобой, ведьма, – прошептал оракул, наклонившись почти к самому моему лицу. – А вместе с тобой она заберет и владыку. Вот что я увидел в грядущем. И вот почему ты здесь.
Надо признать, новость была из разряда скверных. Точнее, она была одной из самых скверных за всю мою насыщенную событиями жизнь.
Нет, то, что я скоро умру, как раз не страшно – у богини-матери для верных жриц припасено немало привилегий, поэтому смерти я не боялась. Однако тот факт, что вместе со мной умрет повелитель, мягко говоря, настораживал.
– Я же говорил, что ее надо отправить обратно, – внезапно раздался из темноты раздраженный голос Раалу. – Зачем нам ведьма, от которой столько проблем?
Я аж вздрогнула от неожиданности.
Тьфу. Напугал, гад. Но мне теперь хотя бы стало понятно, почему я ему не нравлюсь. Он ведь сильный моран, так? А значит, тоже умеет предчувствовать гибель! Причем, наверное, и свою, и даже родного брата!
Повелитель Таалу ничего не ответил, но я прямо физически ощутила, как он напрягся.
– Что ты видишь, старик? – наконец, спросил он. – Это ведьма меня убьет?
– Она может это сделать, – охотно согласился оракул. – И Смерть обязательно придет за тобой… если ты не найдешь способа ее остановить.
– Я бы предпочел не рисковать, – снова буркнул Раалу из своего угла. – Брат, эту женщину надо изолировать, как и всех остальных.
Повелитель вздохнул:
– А кто будет готовить эликсир? Ты?
– Попробуем достать готовый. Или найдем кого-нибудь еще. Но конкретно эту ведьму надо убрать.
Я скривилась:
