– Эй, сардж, – окликнул его восхищенным тоном Джоди. – Видал солдатиков? С таким ружьем мой прадед вместе с Кастером при Литтл-Бигхорн дрался. И одеты как клоуны.
– Местные, – пожал плечами Том. – Для охраны железки от других дикарей хватит и таких вояк.
– Ага. Дружественные индейцы, – перевел капрал увиденное в привычные термины. – Ого, а вот и вагончики. Тоже из эпохи Первой Трансконтинентальной[22], – добавил он, удивив неожиданными познаниями.
Пока Том и его сослуживцы плыли через Атлантику, отмечая по пути Рождество и Новый год, высаживались на берега Африки и тряслись в железнодорожных вагонах, в оставленной стране и мире происходило множество интересных событий, о части из которых Толик мог узнать из газет, а другие так и остались неизвестными ни ему, ни большей части населения Земли.
Политический скандал в США разгорался все сильнее. Конечно, американцы не были наивными людьми и знали о тесной связи политиков и организованной преступности. Но обычно такие делишки обделывались «по-джентльменски», негласно. А тут два знаменитых политика, причем федерального масштаба, погибли в бандитской перестрелке, широко освещенной в газетах. Кроме того, погибшие считались одними из сторонников президентской команды, что сразу вызвало невероятный ажиотаж среди оппозиционной прессы. Зашаталось даже кресло под одним из самых прочно сидящих на своей должности чиновников в Штатах. Джон Эдгар Гувер, основатель современного Федерального бюро расследований, идеальный чиновник и просто «отличный парень» (у которого, по мнению многих, в аккуратно собранном архиве лежал компромат почти на всех действующих политиков), обвинялся в бездействии, коррупции, покровительстве организованной преступности, применении незаконных методов следствия и нарушении прав и свобод граждан США. Припомнили всё, от масонства и отсутствия результатов в борьбе с немецкими шпионами до массовых арестов «подозрительных», организованных им совместно с министром юстиции Палмером в двадцатых годах. Больше всего в обличении директора бюро неистовствовали как раз те, кто опасался наличия у него компромата. Но даже появление в нескольких газетах одновременно статей, иносказательно обвиняющих директора в гомосексуальной связи с его заместителем, Клайдом Толсоном, ни к чему не привело. Вовремя поднятые папки с компроматом, намеки секретаря президента кому надо – и Гувер остался на своем месте, хотя Толсону и пришлось уйти. Спасло положение и то, что ФБР совсем недавно раскрыло две группы немецких диверсантов, пытавшихся обосноваться в Штатах. О том, что поимка удалась только потому, что один из них решил сам сдаться и сдать всех остальных, широкая публика так и не узнала. А те, кто знали, положили этот факт на полку, опасаясь ответного удара «непотопляемого Герберта».
В это же время в штаб-квартире ФБР в Нью-Йорке спецагент Малдер изучал папку за папкой разнообразные досье и протоколы, чувствуя, что истина где-то рядом. Но чувство чувством, а истина в руки никак не давалась. Даже запрошенное досье на Тома Томпсона – католика, безотцовщину, мать проживает в настоящее время в Сан-Франциско, подозреваемого в двух ограблениях, по неподтвержденным данным участвовавшего в ограблении Первого Национального банка Хилл-Вэлли вместе с бандой Грязного Гарри – никаких намеков на правильное направление поиска не дало. Пришлось с печальным вздохом сдать его в архив и отправиться встречать Рождество. Причем настроение у джи-мена было отнюдь не рождественским.
Начавшееся девятнадцатого ноября наступление советских войск завершилось разгромом двух румынских и одной итальянской армий, а также окружением в Сталинграде двух немецких армий. И как раз в дни, когда парашютисты восемьдесят второй дивизии передислоцировались в Африку, окруженная группировка нацистов агонизировала в котле. Пока еще они сопротивлялись. Геббельс безапелляционно заявлял, что они будут держаться вечно, но читавший газеты Том точно помнил, что дольше конца января немцы не продержатся. И даже как-то озвучил свое мнение, невольно вызвав бурную дискуссию среди однополчан, докатившуюся даже до офицеров. Впрочем, спор никаких внешних последствий для Тома не имел. А что про него подумало начальство, так и не узнал, в голову же этим майорам и полковникам не залезешь. Правда, лейтенант Бак Комптон стал относиться к нему намного лучше: реже ставил в наряды, и то только в караулы, а о ненавистных кухонных нарядах Том забыл совершенно.
Вот так и летело время, как обычно в армии – между нарядами, занятиями, редкими прыжками с самолетов и досугом, потраченным на подготовку к занятиям, с не менее редкими увольнениями в ближайший городок, которые Толика не особо и волновали. Реальная Африка сильно разочаровала его. Понятно, что он давно вышел из детского возраста и не воспринимал выученные наизусть строки «в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы» буквально. Но хотя бы негры в Африке должны быть? А не какие-то смуглые, похожие не то на кавказцев, не то на евреев типы. Негры же здесь отсутствовали как класс, кроме увиденных в той части, что охраняла железную дорогу. Кстати, услышанное от кого-то из аборигенов название этих охранных частей Толику запомнилось как «гуны». И он долго думал, нет ли какой-то связи с немецкими племенами, которые, как он помнил со школы, в Африке в раннем средневековье имели свое государство. Но был очень разочарован, узнав, что на самом деле этих вояк называют «гумы».
Еще одним разочарованием стали некоторые результаты проводимых тактических занятий. Выяснилось, что снайпер в боевые порядки отделения ну никак не вписывается. Как они ни старались впихнуть невпихуемое, даже с помощью лейтенанта, ничего не вышло. Снайпер оказался лишним и только отвлекал как минимум двоих бойцов, больше нужных в боевой цепи. Пришлось срочно придумывать и комбинировать. В результате винтовку удалось сменять в штабной роте на еще один карабин и пару дополнительных гранат. Теперь у Толика в подчинении было одиннадцать стрелков, два из которых – с ручными пулеметами. Подумав и получив разрешение у Бака, Толик разбил стрелков на две подгруппы. Первая – «огневая», с двумя ручными пулеметами и одной переделанной винтовкой «Гаранд», всего два звена по три человека – должна была поддерживать огнем вторую, названную «штурмовой», тоже из двух звеньев. В штурмовой группе имелось более разнообразное вооружение, включая дробовик, два карабина, «гаранды» и один самостоятельно приобретенный пришедшим вместо Уэйна в отделение солдатом Полем Маслански пистолет-пулемет Томпсона. Несколько учений, проведенных в таком
