в сортире.
Если Эйни опять выдумывает бессмысленные присловья, догадался Кит, значит ей лучше.
– Думаю, надо поискать подсказки, куда мог подеваться Крысиный Король, – предложил енот. – Стоглавая крыса не может просто взять и бесследно раствориться в воздухе.
– Ш-ш-ш! – шикнула на него Эйни.
– Что? Я просто говорю…
Кит думал, что она уже не расстраивается, но, может быть, он излишне поторопился с поиском улик, пока ее чувства еще свежи.
– Я что-то слышала! – прошептала Эйни.
Уши у Кита встали торчком. Ничего необычного он не услышал, но нос продолжал процеживать воздух. Знакомый запах, непонятный, но уже слышанный. Нечто вроде он чуял в ветерке и на деревьях и, совсем недавно, на Празднике Первой Пороши.
– Совы! – воскликнули они с Эйни одновременно, когда тишину разорвал скрипучий крик и их накрыла широченная тень от крыльев трех снижающихся сов.
– И-и-и-и-и-и-и!
Кит нырнул влево, Эйни – вправо, и совиные когти цапнули пустоту там, где друзья стояли мгновение назад.
Когда Кит вскочил, Сестры-Наемницы из Цементного ряда уже приземлились, взяв их с Эйни в треугольник и не сводя с них круглых глаз. Постепенно они смыкали круг, заставляя Кита с Эйни прижаться спиной к спине. Моргали хищницы по очереди, так что минимум две все время смотрели на жертву. Не убежишь.
– Вам давно пора спать, малыши, – сказала одна сова.
– И нам тоже, причем давно, – добавила другая.
– Мы делаемся недовольные, когда нам приходится бодрствовать после восхода солнца, – сказала третья. – Особенно если мы голодны.
– Где Крысиный Король? – потребовала ответа Эйни, вертя головой в попытках уследить за всеми совами одновременно. Все знали, что крысу вроде Эйни сова способна проглотить не жуя.
– Улепетнул, – сказала одна.
– Похоже, у них больше мозгов, чем у вас двоих, – заметила вторая.
– Крысы понимают, когда пора бежать с тонущего корабля, – изрекла третья.
– Вывихнутый переулок не корабль, – возразил Кит. – И он не тонет!
– Это была метафора, – пояснила первая сова. – Корабль означает переулок, а мы вода, которая тянет его вниз.
– И накрывает волной! – Совы ринулись на Кита с Эйни, щелкая острыми клювами.
Кит сгруппировался и бросился вперед, по пути оттолкнув в сторону Эйни и прокатившись между лап у одной из сов. Но его бросок внезапно остановила боль в хвосте. Он растянулся на твердом дне бассейна и оглянулся через плечо. Одна из сов пригвоздила его черно-белый хвост когтем. Вторая держала Эйни за шкирку, готовая уронить извивающуюся белую крысу прямо себе в клюв.
– Какой лакомый с виду кусочек, – сказала она. – Интересно, белые крысы на вкус такие же, как серые?
– Нет, мы гораздо кислее, – ответила Эйни. – И очень вредны для здоровья. Почему бы вам не съесть вместо меня вкусный листик латука или еще чего- нибудь?
– Цыц, малявка, – оборвала ее сова. – Просто мир так устроен. Совам надо есть, и крыс надо есть.
Сова разжала когти, и Эйни полетела прямо в раскрытый клюв.
– Нет! – заорал Кит.
Эйни крепко зажмурилась.
Затем раздалось гулкое «бум», и Эйни шлепнулась ничком на пол.
Сова оказалась упечатана спиной в стенку пустого бассейна и валялась там оглушенная, а к оставшимся двум метнулось смазанное рыжее пятно.
Мистер Тиминсон, учитель, врезал одной сове под дых, пригнулся, пропуская вторую, ухватил ее за лапы, раскрутил и швырнул в двух ее сестер, те даже подняться не успели.
Одна из сов ринулась на него, целясь когтями в морду. Лис выждал до последнего момента, затем кувырком перемахнул через сову, приземлился ей на спину и прижал ей крылья к бокам.
Она упала и проехалась по шершавому цементу. Лис спрыгнул с ее спины, перевернул ее, стиснул челюсти у нее на горле и недвусмысленно зарычал.
Остальные две сестры застыли на месте.
– Фам пафа фофоф, – произнес он.
– Что? – переспросила одна сестра.
