– У вас тоже нет достаточной квалификации, фьорд Кастельянос, чтобы выполнять мою работу. Немедленно покиньте буфетную, пока вы мне всю посуду не перебили!
– Дульче, я же не нарочно, – чуть смущенно сказал он.
Но я почему-то так на него рассердилась, что никаких оправданий не стала слушать. Он собрал осколки с пола каким-то хитрым заклинанием и даже предлагал из них тарелку восстановить. Но это же дело не одного часа, нужно собирать по фрагменту и тщательно соединять. Нечего Дар на такое тратить!
Так что я просто ссыпала осколки в артефакт утилизации и выставила целителя из помещения, пока остальное не пострадало.
Уборка меня немного успокоила, и я представила, как Бруно дожидается меня у дверей, чтобы поблагодарить. После этого дело пошло гораздо быстрее, я даже напевать начала. Тихо, вполголоса, чтобы никого не побеспокоить.
Чистые тарелки перекочевали в шкафчик, кастрюли – на тележку. Я еще раз осмотрела буфетную, чтобы убедиться, что все сделано и можно закрывать. Помещение радовало полным порядком, Лусия утром будет довольна. Я закрывала дверь, уже прямо-таки чувствуя взгляд Бруно на своей спине. Вот здесь, между лопаток, такой горячий, такой обжигающий.
– Дульче, вы уже закончили? – виновато спросил целитель. – Мне так неловко, что я разбил эту проклятую тарелку.
Горячая точка на спине пропала, словно ее и не было. Тишина, вибрировавшая, как натянутая струна, лопнула потоком извинений фьорда Кастельяноса.
– Ничего страшного, – грустно ответила я. – В шкафу есть запас на такой случай. Больные без тарелок не останутся, не волнуйтесь.
Но не волноваться у него не получалось. Он проводил меня до столовой, поминутно пытаясь выхватить тележку, которую я упрямо не отдавала. Там он зачем-то рассказал заведующему о своей провинности, на что тот снисходительно ответил, что бой посуды заложен в расчет и переживать нечего.
После того как целителя убедили, что мне ничего не грозит, он успокоился и пошел меня провожать домой. Я только тоскливо посмотрела на лестницу: повода возвратиться в отделение не находилось. А нашлось бы, так фьорд Кастельянос все равно пошел бы со мной, а при нем Бруно разве станет разговаривать?
– Дульче, – воодушевленно сказал целитель, как только мы вышли из госпиталя, – а не пойти ли нам поужинать? Вот здесь, буквально за углом, есть замечательное кафе под названием «Рядом».
Глупое какое-то название. И идея глупая. Ну зачем сразу после ужина опять идти есть? Так и до двух обедов дойти можно. А потом богатые фьордины во Фринштаде записываются в очередь к целителям, чтобы те вернули их бокам стройность. Сначала платят, чтобы потолстеть, потом – чтобы похудеть. Деньги им девать некуда. И фьорду Кастельяносу тоже.
– Спасибо, фьорд Кастельянос, но я не голодна.
– Дульче, а просто посидеть, отдохнуть после тяжелого рабочего дня? Мороженого поесть, наконец?
Мороженое я очень любила, хотя и не так много раз ела. И я бы согласилась, если бы кто другой предложил, но сидеть вместе целый час с фьордом Кастельяносом не хотелось, его и так сегодня было слишком много.
– Спасибо, но я отдохну дома, – твердо ответила я. – До свидания, фьорд Кастельянос.
– До свидания, Дульче, – грустно ответил он. – До завтра. А нет, у меня же завтра выходной. Тогда до послезавтра.
Известие, что его завтра целый день не будет, меня несказанно обрадовало. Фьорд Кастельянос очень хороший, но когда он постоянно попадается и мешает работать, как сегодня, об этом забываешь.
– До послезавтра, – радостно улыбнулась я и быстро зашла в подъезд, пока ему его нерастраченные отцовские чувства не нашептали пригласить меня еще куда-нибудь. Второй раз от мороженого я могла и не отказаться…
Глава 9
Когда я проснулась утром, была уверена, что проспала. Что трудовой день уже в разгаре, а я дрыхну самым бессовестным образом, в то время как меня ждут в отделении. Фьордина Каррисо, разумеется, кто же еще? Я торопливо начала одеваться и лишь перед уходом посмотрела на часы, чтобы точно знать, на сколько опаздываю. Оказалось, еще спокойно могу поспать часа полтора.
Я даже решила – часы сломались. Но нет – за окном брезжила унылая предрассветная серость. Я немного с тоской на нее посмотрела, затем решила повторить заданное, все равно ведь не усну больше. Но в голову то и дело лезли посторонние мысли. К примеру, какое из двух платьев мне больше к лицу. Это тем более странно, потому что в отделении я все время хожу в ученической мантии, и что там под ней – никому не видно. Так я и промучилась, ничем не занимаясь, пока не пришла пора идти в госпиталь.
Фьордина Каррисо уже была в отделении, поэтому я подавила возникшее желание помочь Лусии, вовсю гремевшей в буфетной, и сразу пошла в комнату для целителей, тем более что в коридоре никого из больных не заметила. Не разрешали им покидать палаты просто так.
До обеда время тянулось и тянулось, хотя я отрабатывала практические навыки под присмотром наставницы. Главным образом по стерилизации, очищение кишечника мне пока не доверяли. И правильно! Прежде чем переходить на живых людей, нужно годами тренироваться. Выполнение простых магических действий уже не требовало от меня полной концентрации, действовала почти бездумно. Разве что поправку на объем сделать, так для подобного
