– Дульче, вам здесь нравится? – неожиданно спросил он.
– Да, конечно, – с готовностью поддержала я разговор. – Здесь все такие хорошие.
– Хорошие? Скажете тоже, – рассмеялся Бруно. Он потянулся, и мускулы начали так увлекательно перекатываться под кожей, что я почти забыла, зачем здесь нахожусь. – Один ваш Кастельянос чего стоит! Как взглянет – к полу примерзаешь.
– Нет, он тоже замечательный, – запротестовала я. – Зря вы так. Фьорд Кастельянос – очень внимательный и заботливый.
– Кхм, – раздалось от двери покашливание «очень внимательного и заботливого» фьорда. – Дульче, а что вы делаете в палате больного?
Голос был не таким жестким, как когда я принесла в палату ужин, в меру недовольным, но со странными нотками. Радостными такими, неожиданными для этого целителя, столь трепетно относящегося к своим обязанностям.
– Пуговицу пришиваю, – пояснила я. – Фьордина Каррисо сказала, что можно.
– А у фьорда руки не из того места растут? – ехидно спросил Кастельянос. – Сам пришить не может?
– Не может, – вмешался Бруно. – Меня этому не учили.
– Ах, да, вас учили уничтожать казенное имущество, – желчно сказал целитель. – Какой идиот вас в пехоту взял? Вас, дипломированного мага? Хотя что я спрашиваю? Скорее всего, ваш ближайший родственник.
Бруно побагровел от злости, что было хорошо заметно даже через загар.
– Вам не кажется, фьорд, что ваше дело – лечить больных, а не выяснять подробности их жизни? – высокомерно процедил он. – Почему я оказался в таких войсках, вас не касается.
– Очень даже касается, если на службу берут вот таких вот придурков, которые и сами себя калечат, и других подвергают опасности, – разошелся целитель не на шутку. – Неужели за время учебы вас не научили контролировать себя в достаточной степени? Или в вашей пустой голове ничего не задерживается?
Я не понимала, с чего он так разозлился, но видела, что его немедленно нужно отсюда уводить, поэтому торопливо работала иголкой. Сделала последний стежок, закрепила нитку и сразу обратилась к так не вовремя пришедшему визитеру:
– Фьорд Кастельянос, у меня вопрос по последнему заклинанию.
– Хотите потренироваться на этом больном? Пожалуй, ему полезно, – задумчиво сказал целитель, уже не так раздраженно глядя на Бруно. – Под моим наблюдением можно.
Он так довольно улыбнулся, что мне показалось, его привлекает не возможность испытать мои знания, а возможность очистить кишечник вот этому молодому одинокому фьорду. Как-то все это неправильно… Бруно явно не нуждался в подобной процедуре.
– Ой, нет, фьорд Кастельянос, – испуганно сказала я. – Я совсем другое хотела узнать. Лучше всего обсудить это в целительской.
Он напоследок еще раз окинул Бруно неприязненным взором, но все же пошел со мной.
– Фьорд Кастельянос, а разве можно для тренировки использовать больных?
– Нет конечно, – мрачно ответил целитель. – Это я так, немного увлекся. Дульче, а что ты делаешь сегодня вечером?
– Учусь, фьорд Кастельянос, – немного удивленно напомнила я. – Вы же знаете, мне готовиться нужно.
– Ты и так все время за учебниками сидишь, – возразил он. – Дульче, для молодой девушки это ненормально. Ты должна хоть иногда развлекаться.
Его забота была очень приятна, но все же согласиться я не могла:
– Вот выучусь, тогда можно и развлекаться. А сейчас на это нет времени. Знаете, сколько еще освоить нужно?
Но целитель не унимался. Он начал читать целую лекцию о необходимости чередования работы и отдыха. И это говорит мне фьорд, который все свободное время проводит в госпитале! Я невольно заулыбалась, и это его вдохновило еще больше. Наверное, посчитал, что сможет меня убедить.
Весь оставшийся рабочий день он постоянно предлагал мне какое-нибудь развлечение на вечер. Сначала его заботливость была приятна, но потом, когда я поняла, что ни на минуту не могу остаться без того, чтобы рядом не находился фьорд Кастельянос, настроение стало стремительно падать. Неужели он не уверен, что я могу справиться с простой работой буфетчицы?
От его присутствия был только один плюс: больные ели со скоростью, ранее им не свойственной. Но плюс этот был какой-то сомнительный. Я видела, что Бруно хочет меня поблагодарить за пуговицу, но дальше благодарных взглядов дело не подвинулось, и из буфетной он ушел вместе со всеми. И с полдника, и с ужина. Я проводила его расстроенным взглядом и стала убирать.
– Дульче, я вам помогаю, возражения не принимаются, – бодро сказал целитель и потащил с первого стола стопку тарелок.
– Фьорд Кастельянос, вы что? – испуганно сказала я. – Это же моя работа.
– Но помочь-то я могу?
– А что бы вы сказали, если бы я полезла в вашу работу?
– У вас пока нет достаточной квалификации, Дульче, – возразил он.
Тут верхняя тарелка как раз свалилась. Чаровать посуду от битья, наверное, посчитали слишком затратным, так как на полу оказалась груда осколков. Остальные тарелки чуть было не поехали следом. Я еле успела подхватить и возмущенно сказала:
