испытывала. Всё большая страсть, охватывала их обоих. Вадим полностью отдался новым ощущениям, Света слегка подыгрывала ему, делая встречные движения. Когда в очередной раз Вадим, вошел под самый корень, то почувствовал, что уперся во что то, твердое. Света вздрогнула и, задрожав, застонала, внутри её прорезался огонь, он вырвался, причиняя ей страх и восторг. Вадим, почти одновременно с ней почувствовал, как боль и жжение прорезают его плоть. Прижав Светлану с силой к себе, ощутил радость и облегчение. Светлана, постепенно успокаивалась, почувствовала какое то, новое радостное состояние во всём теле. Они лежали, плотно прижавшись, друг к другу. Не заметно уснули спокойным и крепким сном.
Первой проснулась Света. Вадим спал, откинувшись на спину. Света чувствовала, что её с новой силой разжигает желание повторить пережитое, нащупав живот Вадима, она опустила руку и взяла в неё дремавшего «демона». Вадим проснулся, и тут же проснулся в руке Светы его пенис. Девушка, чувствовала, как он наливается силой, как становится тем, чего она жаждет.
Вадим повернулся к ней, обнял и стал крепко целовать её в губы в шею, опустившись ниже, страстно целовал её груди, набухшие сосочки: страсть с новой силой наполнила всё его тело. Задохнувшись, он почувствовал, как входит в плоть девушки, восторг наполнял его сознание. Светлана обхватила его за шею, прижала к себе, её переполняла радость, она чувствовала его внутри себя, он двигался, там в ней, и ей было очень хорошо. Когда он почти вынул его, Светлана прошептала:
– Так, милый, ещё только совсем не вынимай.
И при каждом таком моменте, она тихонько ойкала и трепетала. Светлана, вскрикнула, затряслась и улыбнулась, слёзы радости текли из её глаз, но Вадим, ни слёз, ни улыбки видеть не мог, почувствовав оргазм Светы и пульсацию внутри её, он ощутил острое жжение и боль, застонал. Света обхватив его за ягодицы, прижала к себе, сказала:
– Милый, не торопись, побудь во мне.
Расслабившись оба лёжа на спине, продолжали переживать сладостные мгновения.
Отдохнув какое-то время Вадим, с трудом проделал не большое отверстие в лазе, через которое было видно, уже настал день.
– Светик, давай собираться, уже светло.
Включив фонарик. Посмотрели друг на друга.
– Ой! Вадька, какая я счастливая, не знаю почему. Запомню теперячи эту ночь на всю мою жизть.
– Мне тоже не забыть первую свою ночь с девушкой.
– Ты чё хош сказать, что я у тебя первая.
– Так оно и есть.
– Тоды я в двойне счастливая.
Разговаривая, они одевались во всё сухое и, это тоже было приятно. Когда они стали вскрывать лаз, снаружи послышались голоса,
– Коли в стогу, значит, живы!
Это их кучер со своим товарищем нашли их по, несильно занесённым следам.
Выбравшись на белый свет, увидели сани лошадей, поздоровались со своими спасателями. Сели в сани и лошадки, понукаемые кучером лениво тронулись. Первой доехала до своего места Света. Пока кучер ходил по своим делам юные создания распрощались ни чего, друг другу не обещая. Вадим оставшуюся дорогу переживал эту ночь в стогу.
Кяхта
Летний не жаркий день. У привязи стоят понурые лошади, лениво помахивая хвостами и тряся головой, отгоняют, оводов и слепней. К дверям трактира «Улан-Кяхта» проложен тротуар из сосновых досок. Над дверью вывеска, сообщающая о кабинках и гостиных номерах, «только для приезжих». Этот, приграничный, захолустный городок, в основном, из деревянных домов, грязных и пыльных улиц, с деревянными тротуарами, расположился на границе России и Монголии. Внутри питейного заведения висит сизый дымок от табака и сигар. Проворные официанты в хромовых, начищенных сапогах, синих шароварах и красных косоворотках с полотенцем на руке ловко бегают между столами. Коих в зале стоит не менее двух десятков. Посетители сидели почти за всеми столиками, и создавали не громкий монотонный шум в котором, слышался звон бокалов и глухие звуки пивных кружек.
В левом, дальнем углу, на небольшой сценке стоя старый рояль, который издавал звуки тоскливого мотива, сухощавый пианист преклонных лет, откинувшись назад и закрыв глаза, лениво перебирал пальцами потёртые от времени клавиши. Вдоль задней стены располагалось несколько кабинок, занавешенных тяжёлыми шторами, меблированные, дубовыми столами, мягкими стульями и диваном. На стене в раме висит картина, на столе, хрустальный графин с четырьмя стаканами. С потолка свисает пяти дюймовая керосиновая лампа, а на противоположных стенах бронзовые бра на две свечи каждая. В одной из таких кабинок сидели напротив друг друга мужчины, лет по тридцати. Старые, Московские, школьные друзья, случайно встретились у входа в это заведение. Поведение их выдавало радость неожиданной встречи в такой далёкой, от родных мест глуши. Александр повыше ростом, геолог по профессии и призванию, направлялся из Верхнеудинска в Монголию. Второй, Павел, по торговой части купечествовал со своим отцом и старшим братом, наоборот, из Монголии в Верхнеудинск. Друзья не виделись много лет, с тех пор, как, закончив, гимназию, разъехались, Александр в Петербург, учиться на геолога, Павел с отцом подались в Сибирь. Заказав комнату на ночь, потребовали у полового отдельную кабинку, которую и заняли, официант появился тут же, не успели они и устроиться. Выпив по стопке, крепкой и закусив, отменного посола байкальским омулем, отдались воспоминаниям прошлых лет. Разговор их разгорался
